Намереваясь отвернуть от болота, Зорька вдруг остановилась, напряглась и беспокойно повела ушами. Выпучив глаза, кобыла задрала верхнюю губу, обнажая крупные желтые зубы, и громко заржала. Конюхов насторожился и потянулся к лежащей рядом кобуре с дежурным наганом. Совсем рядом раздался глухой собачий лай и на дорогу выскочил огромный рыжий пес. Лошадь, завидев его, успокоилась, словно обрадовалась такой встрече. Все-таки встретить лесного зверя менее приятное событие, чем пусть и злую, но деревенскую собаку. Она негромко фыркнула, потрясла гривой и не спеша двинулась навстречу псу.
– Рыжий, рыжий! – послышался из леса визгливый мужской голос.
«Гаврила, что ли? – удивился Григорий. – Ну, надо же! Сам встречает меня. Я к нему, а он навстречу». Пока он соображал, что делать, лошадь снова остановилась. В просвете между деревьев и в самом деле показалась фигура Оманова. Увидев подводу, он шагнул к ней, прикрываясь рукой от выглянувшего из-за леса яркого солнца. Когда до лошади осталось десятка два шагов, он разглядел сидевшего в телеге мужчину. «Гришка пожаловал. Не по мою ли душу? Как не ко времени, как не ко времени, – забеспокоился Оманов».
– Здоров, Григорий Пантелеевич! – бодро проговорил он, никак не проявляя свое волнение. – А я, думаю, на кого это мой кобель осерчал. Уж не медведь ли? С чем в наши края и надолго ли? – подойдя ближе, Гаврила закинул за спину ружье и слегка поклонился Конюхову.
– Здоров, здоров, – негромко ответил тот, в свою очередь, никак не выдав легкую растерянность. – Угодья твои, кабыть, в других местах?
Подошедший Гаврила выпростал из рукавицы руку, собираясь поздороваться. Но по виду Конюхова, понял, что вряд ли тот сделает тоже самое и, чуть замявшись, сунул ее за пазуху.
– Не взял вот с собой, – с досадой произнес Оманов и вытащил руку назад.
– Чего? – не понял Григорий.
– Билет охотничий дома оставил.
– Будто он у тебя есть, – усмехнулся Конюхов.
– А как? Без него нынче нельзя…
– Ладно, – оборвал его Григорий. – Так чего тут делаешь?
Гаврила потрепал за холку подбежавшего пса и оттолкнул ногой. Облокотившись о край телеги, привычно бросил взгляд на ее содержимое.
– Берлога тут есть. Вековая берлога. Где зимник с коромыслом встречается, – он ткнул в сторону болота рукой. – Тяушка частенько медведя на ней брал. А сейгот мне отдал. Сам-то к Пинеге ушел. Вот и ходил проведать, залег или нет.