Сеголетки, вероятно, достойного отпора Рыжему дать не смогли и бросились наутек. Пес кинулся следом, преследуя тех, пока на его пути не возникла медведица. Мать, естественно, кинулась защищать свое потомство. Наверняка, и медвежата не стали отсиживаться за спиной медведицы. Опытной собаке стало ясно, что с такой компанией ей не справиться и вряд ли она их сможет удержать до прихода хозяина. Судя по выдранному клоку шерсти у Рыжего на боку, медвежья лапа все-таки достала его. Кобель был опытным бойцом, но в такой ситуации принял единственно верное решение. Пес отступил, оставив зверей в покое, и вернулся к хозяину.
Недалеко от Коромысла тропинка снова вывела охотника к дороге. И тут пес натянул поводок и потянул Гаврилу в сторону берлоги. Однако, в отличие от первого раза, он особого беспокойства не проявлял, а лишь призывно поскуливал, заглядывая в глаза хозяину. Понимая, что потревоженное семейство вряд ли вернулось обратно, Гаврила не утерпел и влекомый кобелем, двинулся к ней.
Когда подошли к берлоге, снег прекратился. Следов утренней стычки Рыжего с медвежьим семейством не было видно совсем. Небольшая полянка у вековой ели, под которой чернел вход в берлогу, казалось, всегда была ровной и сияла белоснежной чистой. Гаврила скинул ружье и отвязал собаку. Та сразу кинулась к берлоге и остановилась у самого входа. Пес оглянулся на хозяина, затем пригнулся к самой дыре и зашелся громким лаем.
– Эй! Кто там! Уберите собаку! – послышался из берлоги детский крик, и из входного отверстия показалась голова Тольки Ларионова.
Кобель, заметив мальчонку, отпрянул, перестал лаять и приветливо завилял хвостом.
– Рыжий? Ты! – воскликнул паренек и выполз наружу.
Толька не заметил стоявшего сбоку Оманова и радостно обхватил собаку за шею. Рыжего он знал хорошо. Нравился ему этот огромный с медным отливом пес. Породистости в нем не было никакой, но с тех пор, как тот появился в Ачеме, красивее его для Тольки в деревне собаки не было. Ему как-то сразу удалось поладить с Рыжим. Мальчишка не боялся грозного вида пса и, завидев его, не проходил мимо, чтобы того не потрепать за шею. И кобель отвечал ему взаимностью. Всякий раз, улучив момент, облизывал мальчишку своим длинным шершавым языком или играл с ним, бережно хватая того за ноги.
– Толька? Ларионов, ты чего тут делаешь? – воскликнул Оманов.