Нередко в изоляции от естественных условий обитания, без школ и университетов, без верных друзей и без хороших знакомых, в сумасшедшем темпе и по крышесносным методикам, заряжаясь сырым порохом неуёмного честолюбия, обид и злости. Не пережёвывать тщательно каждый кусочек языка, наслаждаясь его вкусом и ароматом, позволяя ему растаять на языке, как шоколаду, ощутить послевкусие, глубоко вздохнуть и немного подождать, а заглатывать огромными кусками, не разжевав до конца. Давиться. Вырвать и запихивать в себя обратно. Страдать от вздутия живота. Хватать не дожидаясь, пока отрастут руки. Бежать марафон на одной дистанции вместе со всеми – без поблажек, без особого отношения – на культяпках вместо ног.
И я учила. А что мне ещё оставалось делать? Хотя в Берлине свободное владение немецким языком для эмигрантов совершенно не является нормой. Многим так и не удаётся выйти из кризиса и они проводят остаток своей жизни в своего рода гетто – полузакрытых сообществах, где живут представители одной культуры, например, турки, и плохо говорят по-немецки. Когда я начала работать и вышла в немецкий социум, очень долго не могла избавиться от чувства, что я, по сути, ещё не готова. Не готова жить в языке, говорить на равных и действовать в социальных ситуациях на общих со всеми остальными основаниях. Мне нужно было время. Много времени. Или что-то другое. Но ни того, ни другого у меня тогда не было.
Говорят, что язык лучше учить в среде носителей. А мне кажется, что в среде носителей лучше язык доучивать. А учить его лучше всего дома, ещё лучше – в школе, или ей подобным тепличным заведениям, где нас окружают забота и внимание. Где нас ведут, за нами наблюдают, подсказывают, корректируют и наставляют. В таком защищённом пространстве не нужно спешить, и от знания языка не зависит наше выживание.
Прежде чем выходить в мир и пользоваться языком, мы имеем возможность заранее отработать хватку и закрепить приёмы. Выучить выражение и повторять его несколько раз подряд, смакуя каждое слово, привыкнуть к звучанию, набору слогов, втянуть в себя весь аромат, почувствовать дыхание, прислушаться к биению сердца и услышать пульс. Медленно вживаться в новый язык, нести его бережно и осторожно, стараясь не расплескать и не повредить того, что было, и не бросать на растерзание толпы то драгоценное, что стало своим.