–Мит , что происходит, где ты вечно пропадаешь, и откуда у тебя порох? Ты ведь знаешь, мне можно доверять, расскажи мне об этом.
–Порох…? Какой порох…? Ах..этот…Я состою в сообществе…состою в …"Силе Народа"… и мы готовим … месть… всем этим подонкам…
О тайном обществе давно ходили слухи. Цезаря не удивило то, что Мит в нём состоит. Но героя начало терзать другое.
–Откуда у них порох? И как они собираются им воспользоваться? И что за месть? Кому это "всем"? Дворянам? Наместнику? Железному Легиону? Всей Империи!
Тут же на лице героя появилась злорадная улыбка. Он понимал, что " Сила Народа" будет мстить Эндону за его кровавые действия во время предыдущего восстания. Цезарь не думал о мести, но в его сердце зрел этот замысел сам по себе. Однако месть " Силы Народа" могла отразиться и на Элизе, чего Цезарь никак не хотел. Любовь ещё жила в нём.
Праздник закончился поздно. К счастью, из-за большого количества слуг пропажу Мита никто не заметил. Уже дома Цезарь решил посвятить себя мыслям о ситуации в городе. Он зажёг свечу и погрузился в размышления.
–Если у "Силы Народа" есть порох, значит кто-то им помогает, и этот кто-то явно не дружит с Наместником и дворянами…– Его мысли прервал стук в дверь
– Войдите.
На пороге стояла Яна. На ее лице была скорбь. Очи Яны, несмотря на её строгость и скупость на эмоции, в тот момент были полны горя, она в нём утопала.
–Цезарь… я могу к тебе присоединиться?
– Да, конечно.
Яна медленно подошла к кровати, и, словно обессиленная, упала на нее. Прошло минут десять. Цезарь не решался прервать молчание. Было слышно, как тишина наполняла комнату. Было слышно каждый всхлип девушки. Но девушка нашла в себе силы для разговора.
– Цезарь, я знаю, что ты умный человек и уже мог заметить, что моё воспитание, поведение отличается от поведения обычных кухарок или крестьянок. Хотя я сама когда-то была дочерью кухарки. Но однажды, в девятилетнем возрасте, меня взяли на услужение в дом к одному дворянину. У него была дочь моего возраста. Я часто следила за её уроками, подслушивала и повторяла. Мне нравилось учиться. Нравилось творить, я даже сочинила пару стихотворений – рассказывала она с тоской и даже немного с гордостью.-Смотря на дочь моего господина, я перенимала ее поведение, даже некоторые привычки. Мне нравилось представлять себя благородной барышней. Но это не мешало мне прислуживать и вести себя при господах соответствующе моему проклятому положению. Со временем хозяин стал более жесток к своей прислуге. Он иногда бил нас, приставал к молодым служанкам, в том числе и ко мне. Все мне говорили:"Потерпи, вот пройдет время, он найдет себе другую игрушку, такова твоя жизнь, ты должна страдать, терпеть, трудиться". А я не хотела, понимаешь? Это ведь бесчеловечно!