– Кажется, вы ранее упомянули о том, что у вас имеются фотографии всех бывших жильцов дома?..
– Скажем так: почти всех… – поправил меня капитан. – …Обычно я делал копии на тех лиц, которые привлекались, подозревались или требовали опознания. И, как ранее уже упоминал, в мою картотеку попало большинство жильцов этого самого дома. За исключением, пожалуй, совсем уж никчёмных стариков и малолетних детей.
– Позвольте мне взглянуть на вашу картотеку.
– Пожалуйста… – Круглов открыл сейф и вывалил на стол содержимое одного из целлофановых пакетов. – …Вот они, голубчики.
Бегло порывшись в куче пожелтевших фотографий, я быстро нашел то, что собственно и пытался найти.
– Кто это? – я показал участковому снимок молоденькой девушки.
– Любка, дочь Виктора. Она жила на первом этаже твоего подъезда. Хорошая была девчонка, весёлая… Однако после смерти отца, связанного с тем самым отравлением… Короче, Любка на пару со своей мамашей пристрастилась к «зелёному змею». При этом принялась водить домой кавказцев с местного рынка. То есть, занялась так называемой скрытой проституцией. С одним хачиком недельку потусуется, разведет его на какие-то деньги. Потом смотришь, а у нее уже другой ара или азер…
Данная фотография появилась в моем архиве после неоднократных обращений торгашей цветами и фруктами, по фактам кражи их личного имущества. То перстень, то бумажник, то наличные деньги вдруг начали пропадать у тех горе-любовников. В общем, шлындала наша Люба по базару и одновременно по острию бритвы, пока не нарвалась…
Как-то под утро нашли её труп с кинжалом в груди. Кавказцы, народ крайне ревнивый и мстительный. Видимо, кто-то из щедрых ухажёров застал свою зазнобу с другим… Вот и решил он данный вопрос по закону гор.
– Можете мне верить, можете не верить… – ответил я Круглову. – …Да только Любку вашу, я видел буквально вчера вечером. Вполне живой и здоровой.
Свою последнюю фразу была мною произнесена преднамеренно громко. При этом я ожидал и вполне адекватной ответной реакции. Так оно, собственно и вышло. Моё громогласное признание вызвало бурю всеобщего хохота.
Теперь я начал подозревать не только Круглова, но и всех остальных (в том числе и своего друга Сашку) в некоем общем сговоре. Уж мой-то товарищ, мог бы в ту минуту и промолчать. Даже если он мне и не верил, то хотя бы посочувствовать, а не принялся ржать как конь наравне с ментами.