, 1984). Тем не менее эти выводы основывались на анализе простых корреляционных исследований и не были в состоянии доказать пагубный характер стремления к совершенству как первоисточника тех или иных нарушений. Тогда стало понятно, что корни перфекционизма лежат глубже, чем это может казаться на первый взгляд.
Так пришла вторая волна в изучении перфекционизма, а вместе с ней произошел переход к многомерным концепциям феномена. В 1990-е годы отстаивалось мнение о том, что перфекционизм содержит помимо сугубо личных амбиций также претензии на всеобъемлющее совершенство. Одна из таких моделей перфекционизма принадлежит канадским психологам П. Хьюитту и Г. Флетту, выделившим три грани феномена, рассматривая его сквозь призму его социальных аспектов: перфекционизм, ориентированный на себя (сильное влечение к совершенству, нереалистичные стандарты по отношению к самому себе и сосредоточенность на своих изъянах), перфекционизм, ориентированный на других (схожие паттерны поведения, только направленные не на себя, а на других), и социально предписываемый перфекционизм (убежденность в том, что другие ожидают от человека не меньшего, чем совершенство) (Hewitt, Flett, 1991). Эта модель быстро распространилась в практике научных исследований и по сей день является путеводной звездой для многих ученых, имеющих дело с изучением перфекционизма.
Другой взгляд на перфекционизм как многомерный феномен развивали представители британской психологической школы под руководством Р. Фроста. Они говорили о существовании таких параметров феномена, как личные стандарты (склонность к самовыдвижению чрезмерно высоких эталонов деятельности), озабоченность ошибками (отождествление ошибки с неудачей), сомнения в собственных действиях (постоянные сомнения по поводу качества выполнения деятельности), родительские ожидания (восприятие родителей как ожидающих нереалистичных результатов), родительская критика (восприятие родителей как чрезмерно оценивающих) и организованность (сверхсильная ценность порядка в жизни и деятельности) (Frost, Marten, Lahart, Rosenblate, 1990). Приверженцы такого подхода делали основную ставку на особый злокачественный стиль воспитания, который можно охарактеризовать метким выражением «ребенок как шедевр» (Elliott, Meltsner