Летово располагается всего-то в двух километрах от Шишкино, но разница существенная, потому что Летово – это село на берегу великолепного пруда, а Шишкино – деревня при колодце. Как отец рассказывал, их дом в Летове стоял буквально на берегу этого самого живописного водоёма, так что можно было выходить из дома прямо в плавках и идти купаться.
Мимо Шишкино, от станции «Рыбное» на Константиново (родина великого русского поэта Сергея Александровича Есенина), проходила грунтовая дорога. Её «асфальтизация» в то время находилась в проектной стадии. Я дорогу застал еще «грунтовкой», как раз в тот самый приезд, о котором идет речь. Сегодня дорога от города Рыбное до села Константиново – это великолепное асфальтное шоссе, поддерживаемое в идеальном состоянии в силу посещаемости родины великого поэта многочисленными паломниками.
Домик бабуля приобрела самый, что ни на есть, захолустный, но зато рядом с братом Владимиром Сергеевичем, который обещал, что на этом месте будет отстроено нормальное жильё. Стройка уже началась и продвигалась полным ходом. Дом строили из шлакоблока. Денег видно не хватало, поэтому экономили на материале, почему кровля получилась куцая, и вода после дождей капала чуть ли не на стены из-за практического отсутствия карниза. Но это будет позже, не в тот, практически, первый в моём восприятии, приезд к бабушке.
Голутвинская2 электричка доставила нас в Рыбное поздно вечером. Смеркалось, шел нудный дождь. Долго ждали попутку, но в нашу сторону так никто и не собрался. Пошли пешком. Батя связал два чемодана, перекинул через плечо так, что один оказался на спине, другой – на груди. Посадил меня на загривок, и мы пошли. Мамка тащила сумку. Пройти надо было всего-то 8 километров. «Всего-то» – это так папа говорил, поэтому мне представлялось, что за ближайшим поворотом – им же сказанное «уже пришли». Когда переправились по мосту через речку Вожу, стало совсем темно. Я сидел, вцепившись в отцовскую шевелюру, поливаемый сверху дождем. Отец то и дело оскальзывался в грязи, чертыхался, мама ойкала где-то сзади.
– Толя, я упала! – послышалось из темноты после испуганного вскрика. Батя быстро поставил меня в грязь, скинул чемоданы и исчез в темноте. А я с ужасом наблюдал, как в мой сапожок через края струйкой льется вода. Больше полвека прошло, а картинка яркая, будто вчера было. Так впечатлила эта мутная, холодная вода, заливающаяся в детские сапожки. На счастье, кто-то скрипел в нашу сторону – это лошаденка тянула телегу. Ни одна машина, скорее всего, не проехала бы, по такой дороге, только гужевой транспорт, который, на наше счастье, тащился в нужном направлении. Меня, чемоданы и маму дед посадил в телегу, а отец шел сзади и, когда это было необходимо, помогал уставшей лошадке справиться с трудными подъемами.