Истерия сбросила с себя ярлык болезни, но в своей психоаналитической клинической работе я все еще могу наблюдать истерию как нечто большее, чем расстройство личности (или же как таковое). Истерия давно перестала быть распространенным диагнозом (Brenman, 1985), но в социальной и политической жизни существование и широта разговорного использования термина казались оправданными. Эти два фактора заставили меня взглянуть на проблему не только с исторической, но и этнографической точки зрения. Казалось, нет сомнений в том, что истерия всегда была универсальным феноменом: у всех нас могут быть истерические симптомы или истерические действия, а если такого рода проявления становятся образом жизни или эти симптомы сохраняются, этот человек может оказаться истериком. Тогда встает вопрос: почему истерия везде и всегда была связана с женщинами, хотя ей могут быть подвержены и мужчины?
Психоаналитическое объяснение того, что истерия была, так сказать, рефеминизирована после того, как было признано ее наличие у мужчин, связано с важностью доэдипальной привязанности девочек к матери. «Закон», исходящий от места Отца (Lacan, 1982a, b), устанавливает запрет на эдипальные желания ребенка по отношению к матери (любовь Эдипа к своей матери-жене Иокасте). Закон, который угрожает символической кастрацией (комплекс кастрации), запрещает фаллическую любовь к матери. В результате происходит дифференциация полов; и мальчик, и девочка подвергаются угрозе кастрации, если нарушается закон, но девочка никогда не займет место отца по отношению к заместителю матери. Вместо этого она должна изменить свою позицию: она должна встать как бы в положение матери и быть объектом любви для своего отца. Девочка должна отказаться от своей матери как объекта своей любви и вместо этого стать как она.
В «идеализированном» нормативном мире она затем пытается завоевать любовь своего отца, чтобы восполнить нарциссическую рану, связанную с отсутствующим фаллосом, который желает ее мать. Попирая закон, истерическая девочка настаивает на том, что у нее есть этот фаллос для ее матери (мужская позиция, фаллическая позиция истерика), и в то же время жалуется, что у нее его нет (женская позиция, пустое обаяние и постоянные жалобы истерика), и она должна получить его от отца.