– Что это было? – спросил я.
– Мы уже почти там, – отозвалась мама, не обращая внимания на мой вопрос. – Еще милю. Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
Я не знал, где это «там», но я лежал в машине, опрокинувшись на сиденье, и мне хотелось, чтобы мы наконец приехали…
Снаружи были только дождь и тьма – пустынная загородная местность, которую проезжаешь, когда добираешься на дальнюю оконечность Лонг-Айленда. Я подумал о миссис Доддз и о том, как она превратилась в тварь с острыми клыками и кожистыми крыльями. Мои конечности дрожали от настигшего меня потрясения. Она действительно была не человеком! Она хотела убить меня!
Потом я вспомнил о мистере Браннере… и мече, который он мне бросил. Прежде чем я успел спросить об этом Гроувера, волосы у меня на голове встали дыбом. Последовала ослепительная вспышка, пробравший меня до костей грохот, и наша машина взорвалась.
Помню чувство невесомости, и меня как будто сплющило, обожгло и облило водой из шланга одновременно.
Отлепившись лбом от спинки водительского сиденья, я сказал:
– Вау!
– Перси! – крикнула мама.
– Я в порядке…
Я постарался стряхнуть с себя оцепенение. Я был жив. Машина на самом деле не взорвалась. Мы съехали в кювет. Водительские дверцы заклинило в грязи. Крыша треснула, как яичная скорлупа, и дождь хлестал сквозь дырки.
Молния. Это было единственное объяснение. Нас скинуло с дороги. Рядом со мной на заднем сиденье лежало нечто большое, неподвижное и бесформенное.
– Гроувер!
Он тяжело осел набок, кровь струйкой стекала у него из уголка рта. Я потряс его мохнатое бедро, думая: «Нет! Даже если мой лучший друг – наполовину животное со скотного двора, я не хочу, чтобы он умирал!»
Потом Гроувер простонал: «Еды», и я понял, что надежда осталась.
– Перси, – сказала мать, – мы должны… – Ее голос пресекся.
Я оглянулся. При вспышке молнии сквозь заляпанное грязью заднее стекло я увидел фигуру, которая, ковыляя, подбиралась к нам по обочине. При виде ее мурашки побежали у меня по всему телу. Это был темный силуэт могучего парня, похожего на футбольного игрока. На голову у него было наброшено что-то вроде одеяла. Торс мускулистый и покрыт шерстью. Поднятые руки походили на рога.
Я с трудом проглотил комок слюны.
– Кто это?..
– Перси, – сказала мать до ужаса спокойным голосом, – выметайся из машины.