В ушах пикси остался только хруст. Противный и въедливый, от которого ломило зубы. Когда пильхиор перебирал лапками, они шелестели и трещали, поскольку состояли из голых костей. Существо издавало потрескивание, какое издают жуки, когда трутся друг о друга, или кузнечики, когда отталкиваются от земли. Назвать пильхиора пауком – язык не поворачивался. Слишком костлявый и начисто лишённый шерсти. Труфф несколько раз видел в Борогвинском лесу тарантулов, а на Дипейских пригорках однажды заметил паука-птицееда. Они совсем не походили на чудовище, укравшее малыша. По сравнению с пильхиором, пауки выглядели милыми и приятными ребятами.
– Что это было? – Труфф сглотнул. – Какой ещё пильхиор?
– По-иному пильхиоров называют шестилапками. – Тимпания быстро пришла в себя. – Или костотрясами, поскольку об их приближении возвещает противный треск, похожий на скрежет костей друг о друга.
Она выдержала паузу и добавила:
– Я видела их несколько раз. Всё время, пока я была на острове, пильхиор бродил вокруг да около, но к костру не приближался.
– Выходит, ты знала, что вокруг нас бродит какая-то шестилапка? – Труфф суетливо поднялся и заметался. – И ничего не сказала об этом?
– Последний раз я видела шестилапку много дней назад, – сказала Тимпания, виновато потупившись. – Я решила, что она потеряла ко мне интерес, поскольку взрослые пикси для пильхиоров чересчур большие и сильные противники. Но малыш…
– Малыша больше нет! – закричал Труфф. – Ты это понимаешь?!
Только сейчас до Труффа Бальсона дошёл весь ужас произошедшего. Вчера он спас малыша от неминуемого утопления в реке Хильтанос и теперь потерял его по собственной глупости.
Тимпания побледнела. По коже побежали мурашки. Она не могла поверить, что ребёнок, к которому она успела привязаться, пропал раз и навсегда. Вот так просто: только что был, а теперь – испарился.
– Ну уж нет! – Труфф топнул ногой и схватил самую большую корягу, которую только отыскал на поляне. – Шестилапка это была или пятнадцатилапка – мне всё равно. Сейчас я ей устрою!
Не дожидаясь Тимпании, Труфф ворвался в кусты, размахивая дубиной. Палка оказалась сухой и жилистой, с множеством сучков, напоминавших шипы. Сердце мальчишки готово было вырваться из груди. Он ощутил мощный приток адреналина, от которого закружилась голова.