Мужчина посмотрел на подруг, протянул Калерии список.
«Огромное вам спасибо!» – Мария и Калерия с превеликим удовольствием потрясли огромную руку этого почти товарища Че, – «Вы делаете такое нужное замечательное дело!»
Мужчина сиял от похвал, нужных и правильных слов. Он проводил Калерию и Марию до дверей, открыл их перед подругами. Потом долго махал рукой им и смотрел вслед. Перед его глазами проходила целая эпоха, великая эпоха, знаменитая эпоха. И совсем скоро она должна была завершиться.
Подруги стояли на остановке.
Калерия надела очки. Она читала и изучала список из четырех фамилий. Скоро она знала его наизусть, до каждой буковки.
«Ну, пойдем по первому адресу? Это в Севастополе, недалеко», – она подняла очки на лоб, взглянула на Марию.
«Скоро должна прилететь Вита!» – робко произнесла Мария.
«Она не маленькая девочка. Доберется сама!» – Калерия потянула Марию за рукав, – «Вот наша маршрутка!»
Они вошли в маршрутку под номером «77», сели у окна, против солнца. Маршрут их лежал на набережную Нахимова, дом номер пять.
Маршрутка тронулась. Мария смотрела в окно. Она видела, как вырос и изменился город. Севастополь стал совершенно другим.
Но где-то там, в далеком прошлом, осталась и ее частичка, частичка ее Любви, Любви ее и Генри.
Неважно, какой сегодня день недели. Ведь если мы вместе, значит, это самый прекрасный день недели.
У нас есть только два надежных друга: русская армия и русский флот!
Цитаты о жизни
Герман родился ранней осенью или поздним бабьим летом, в семье рабочего и колхозницы. Он был младшим ребенком в семье, причем мужеского пола. Его очень ждали. Перед ним было еще две сестры – старшая Нина и средняя Зина.
Его назвали Германом, в честь героя «Пиковой дамы». Мама Анна Андреевна очень любила слушать оперу. Она садилась у маленького черного приемника и замирала, услышав первые звуки. Она очень любила повторять слова оперы: «Уж полночь близится, а Германа все нет!..» Хотя она так до сих пор и не осознала, что Герман – это все же фамилия героя.
Как единственного наследника по мужской линии, Германа баловали, не допускали до тяжелых работ в полях. Но уже в одиннадцать лет он мог и на сенокосе помочь. Он ловко орудовал самодельными граблями, закидывал сено наверх в копну. Также не боялся ходить с более взрослыми ребятами в ночное, пасти лошадей. И ловко гарцевал на крапчатом скакуне, крича от восторга и рассекая по полю на нем под проливным дождем. До чего ему было хорошо от этого! Он кричал во все горло и радовался жизни.