Я резко повернул голову, посмотрел в глаза Аше. Та отступила на шаг.
– Как я выгляжу?
– Ну.
– Как?
– Нормально.
– Врешь.
– Не.
– Почему ты здесь? Где вампиры?
– Ушли. Более сотни зим назад. Забрали самых сильных. Таких, как ты, оставили, наложив охранные чары. Я не могла через них пройти. Никто не мог. До тех пор, пока чары не ослабли. Я первая смогла. Готовилась много зим.
– Что? Ушли? Почему? Зачем?
Так вот почему со мной не связался палач.
– Из-за изменений в мире. Магия уходит. А без нее вампиры слабеют. Они ушли… в другой мир. Здесь им делать больше нечего. Возможно, ты – последний. Кроме тех, кто еще погребен.
– Какого…
Злость. Кого мне теперь мучить и кому вспарывать кишки? Как мстить?
– Что с Серпом?
– Ну.
– Что?!
– Дрын тридцать лет держался. Не давал развалиться, сплотил даже эльфов и орков. Они наладили торговлю, зарабатывали наемничеством и… многим другим. Но потом случалась первая война. Гномы проводили испытания своего нового оружия. А Серп стал их тренировочной площадкой.
Аша сделала паузу, неуместно почмокала губами. Продолжила:
Непризнанное поселение уничтожили за несколько дней. Кто-то выжил, но орки не живут так долго. Дрын умер от старости сорок зим назад. Он, Бом, Гым и еще многие ждали тебя на развалинах Серпа. Но не дождались.
Я скрежетнул зубами. В груди начала разрастаться пустота. Я не думал, что еще могу что-то чувствовать. Я понимал, что скорей всего их нет в живых, но, чтобы так… бесславно…
Нет, так не должно было случиться. Херус два, если я с этим смирюсь! Не знаю, как, но я… что-то сделаю. Обычно это так и работает. Захотел – оно случилось. Дерьмо… Как же так-то…
– Что с остальными? Кая, Катя, Гурон, Эхзолл?.. Как они погибли?
Аша переступила с ноги на ногу.
– Они живы.
– Да как они могут быть живы?
Аша схватила меня за руку.
– Пойдем, Трайл. Пойдем. Здесь нельзя оставаться. Охранные чары еще действуют. Я все расскажу в маходе.
– Маходе?
– Да.
Я не стал спрашивать о происхождении странного слова.
– А ребенок? Твой.
Аша слегка улыбнулась:
– Наш. Давно родился. Я познакомлю вас. Вот, оденься.
Она кинула мне что-то непонятное и тканевое.
– Во имя всех сосков, что это?
– Ну.
– Аша?
– Сейчас так одеваются.
Пиджак! Сука, пиджак цвета оркской дристни, сожравшего старого гоблина. Да не просто, а весь в ажурчиках, рюшечках-говнюшечках. Тут даже стрелки на брючках.