Не представляю, как можно любить традиционнуюкизомбу и в то же время отворачиваться от урбанистичных веяний. Или наоборот. Это такой многогранный танец – он может быть забавным и дразнящим, динамичным и взрывным, может быть уютным и нежным, чувственным и откровенным. А вместе с ним и я – ведь в танце можно проживать разные настроения, оставаясь в то же время собой.
Каким будет третий трек, интересно? Хоть бы не таррашинья! Устоять я перед ней не смогу, но время и место на самом деле не очень удачны… Нет, это гетто-зук! Сладкий, тягучий и манящий нотками Востока. Я не знаю, как ему удалось, но этой подборкой Саша попал в мое настроение, угадал мои вкусы. Вернулся кач в бедрах, стало больше замедлений. И мы оба начали подпевать!
Наверное, это самый приятный танец за последнее время – хотелось смаковать его до последнего шага, до последней ноты.
Обычно к завершающим танец объятиям я готова отпустить восхитившего меня партнера. Но в этот раз чуточку сложнее: Саша – особенный. Это он, пусть на самом деле и сам того не зная, стал для меня проводником в волшебный мир танца. Я написала ему лишь спустя полгода занятий, чтобы поблагодарить, и сегодня он вспомнил об этом.
– Ты чудесная, – шепнул он мне, сжав в объятиях покрепче, – мое открытие!
– Это точно, – рассмеялась я и, приподнявшись на цыпочках, легонько чмокнула его в щеку.
Только высвободившись из объятий, мы увидели, что на нас все смотрят. Кто с любопытством, кто с восторгом, некоторые из дам – даже с завистью. В который раз я порадовалась тому, что теперь меня подобная реакция не только не тревожит, но и веселит.
Саша подвел меня к Давиду и Алексею. Мужчины обменялись рукопожатиями, и Саша ушел к своим.
– Александр не присоединится к нам за ужином? – спросил Давид.
– Нет.
– Странно, – задумчиво протянул Алексей.
– Почему? У него здесь свои дела. Он любит потанцевать и знает, что после нашего с ним знакомства я тоже загорелась. Решил совместить полезное с приятным.
Давид отвлекся на чью-то громкую шутку – возможно даже на наш с Сашей счет – и отошел. Стало неловко, ведь я всегда избегаю оставаться с Алексеем наедине. Меня магнитом к нему тянет, и иногда кажется, что это притяжение взаимно. Взгляды, случайные прикосновения… Возможно, я просто пытаюсь увидеть в них больше, чем есть на самом деле. Только воздух электризуется каждый раз, когда мы оказываемся на расстоянии вытянутой руки— что это, если не то самое? Никаких шагов к тому, чтобы как-то избавиться от этого напряжения, он не делает. Дать понять как-то, что ответное чувство есть, просто обстоятельства не позволяют ему отдаться… Так было бы проще, а горьковатого привкуса неопределенность выбивает меня из колеи. Но, в конце концов, бездействие Алексея вызывает уважение: он верен жене, и это достойно.