– А ты оттолкни. – Жёстко усмехнулся. – Или что? Прикасаться противно?
– Ты очень догадлив, Громов. Противно. И помойкой от тебя воняет. И смотришь ты на меня, как голодный. Только вот не получишь. Никогда и ни за что! Понял?! – она взбрыкнула в попытке высвободиться и ахнула, с такой силой парень толкнул её обратно.
Шутка перестала быть таковой, когда он всё же ослабил хватку, но вовсе не для того, чтобы отпустить. Рукой вверх по её шее повёл, по подбородку, к губам, чтобы грубыми подушечками пальцев коснуться их и замереть, шумно выталкивая из себя опостылевший воздух. Громов вжался пахом в её бёдра и странно рыкнул, глядя в глаза. Он смотрел безумно, а она с отвращением и издёвкой, мол, не посмеешь. А он посмел. Просто назло ей. Впился в губы, а как почувствовал отпор, зубами прихватил её нижнюю губу, выслушал угрожающее шипение, и вжался в её тело сильнее. Подхватил под ягодицы, заставляя обхватить себя коленями с боков. Провёл грубыми руками по бёдрам, с нетерпением потянулся к белью. А Наташа извивалась под ним, рычала, пытаясь оттолкнуть. Ногтями в щёку впилась и с силой рванула, рассекая ими кожу до крови. Вспышка боли Громова то ли отрезвила, то ли стала неожиданностью, и он отступил. Отступил, провёл ладонью по расцарапанной щеке, пытаясь понять, что произошло,, а как опомнился, только и услышал, что стук её подъездной двери. Громко выругался, глядя в звёздное небо, и мстительно прищурился, глядя на свет, загоревшийся в окнах её квартиры. Гуляли тогда всю ночь. Шумно, весело. А наутро об Измайловой он будто и вовсе забыл. Сейчас его ждала новая жизнь в суровых казарменных условиях.
Все два года не вспоминали о ней и дружки Громова. Разве что так, изредка, только бы сноровку не потерять, могли окликнуть, освистать вслед или призывно махать рукой, словно старой подруге, предлагая стаканчик пива с утра. А вот сейчас отчего-то вспомнили. Наглые, сытые, судя по тому, как шатаются, ещё с утра не просыхающие, а, может, со вчерашнего вечера. Наташа сделала всего шаг, а Гришка снова перед ней стоит, улыбается.
– Что же ты такая злая, а, Заноза? – он склонил голову набок, неприятно скалясь. – Видать, к ласке мужской не приучена? – парень резко вздёрнул руку и схватил её за волосы у самой головы, а Наташа в панике поняла, что не пахнет от них алкоголем.