Я очень люблю тебя, такую серьезную,
Очень люблю и очень скучаю.
Ты мой пример, олицетворение дома
Надежда на то, что все мечты сбудутся.
Мир не придумал такого слова,
Чтобы любовь прокричать тебе на всю улицу.
Каждый в праве думать, что его мама – лучшая,
Но мы-то с тобой знаем настоящую правду:
Лучшая – только ты, ты одна и заслуженно,
А мне больше ничего и не надо.
Пусть годы проходят, как проходит кино,
Мамочка, знай, ничего не изменится,
Так же, как в детстве когда-то давно,
Я точно узнаю твои шаги на лестнице.
Притчи
Горе
Унеси в свои воды, море,
Да напой мне одну песнь.
Может, всё же отпустит горе
Погостить у тебя здесь?
В дар тебе принесу слёзы
Чище пены и жемчугов
И венок из цветов розы,
Что прочертит путь вдоль брегов.
Ты меня напои лекарством,
Хоть и горьким, и ладно, пусть.
Я солёным твоим богатством
Крепче хмеля сейчас напьюсь.
И грозы мне, да прямо в душу,
Чтоб насквозь проходил заряд.
Так не хочется больше слушать,
Как о лучшем «потом» твердят.
Пеленай меня, море, крепко,
Чтоб не вырваться и не сбежать,
На песке чтоб остался слепок,
А потом растворился вспять.
Уложи меня на ракушки
И на жесткий резной коралл.
Как красивы из стёкол рюшки,
Что венчают твой щедрый дар.
Я навеки с тобой останусь,
Пульс замедлится, боль уймёт:
На земле уж не встречу старость
И на окнах узора лёд.
Будет тихо с тобой, покойно,
Только холод и песни вод.
Никаких мне сердечных войн,
Где не помнит и где не ждёт.
Только, море, прошу, однажды
Раз в году лишь и раз в сезон
Вскипяти в его сердце жажду,
Чтоб увидеть тебя пришёл.
Хоть и я уже не узнаю,
Как был близок он там ко мне,
Но ведь знаешь, что, умирая,
Больно страшно одной на дне.
В благодарность ему отдам я
Все ракушки и жемчуга,
Замирая: а вдруг касания
Ощутит дорогая рука.
Он уйдёт, прихватив ракушку,
Чтобы позже послушать её.
Море, море, пусть его уши
Не узнают в ней пенье моё!
Пусть однажды бессонной ночью
Подойдёт к ледяному окну
И отчаянно вдруг захочет
Вновь услышать он ту волну.
Пусть на миг, лишь на миг и только
Неожиданно всё поймёт
И почувствует привкус горький:
От печали былой налёт.
А потом вновь в постель ляжет
И забудет, как скверный сон,
Не почувствовав, что был даже
Сам собой обокраден он.
Что в воде, под лазурной кромкой,
Близ любимого из всех мест,
Попрощалась с собой девчонка,
Испугавшись, что надоест.
И лежит под охраной море
На чудовищной там глубине,