– Насколько я понимаю, никто на нем не играет? – добавляет он.
– По-моему, Саммер с Адамом надеются, что Тарквин научится. – Аннабет испускает тяжелый вздох. – Забавно, что у Саммер такой чудесный рояль, а играет-то у нас Айрис…
«Забавно» – не совсем то слово, которое использовала бы лично я. Так и подмывает открыть крышку и пробежаться пальцами по этим девственным клавишам, позволить сладкой, теплой музыке наполнить пространство вокруг, но я уже опаздываю.
По пути в аэропорт дядя Колтон пребывает в своем обычном занудном амплуа. Все бубнит и бубнит про то, каких чудесных девочек воспитывает Франсина да как хорошо Вирджиния успевает в школе, но как минимум половину я пропускаю мимо ушей. Его послушать, так можно решить, что Франсина – это его собственная жена, а не вдова его брата. Не одна из трех жен, которых тот благополучно бросил.
В зале вылета, распрощавшись с дядей и оставшись наконец на собственном попечении, позволяю себе обычную развлекуху – выискиваю в толпе близнецов и действительно нахожу несколько пар. Большинство людей просто не замечают близнецов, даже одинаковых, как только те вырастают из той фазы, когда и одеваться принято одинаково. Некоторые близнецы так же похожи, как мы с Саммер, но им вполне хватило просто сделать разные прически и одеться по-разному, чтобы на них особо не пялились.
Но мимо меня никогда не пройдут и другие близнецы. Я могу засечь даже разнояйцовых близнецов, поскольку выдает их отнюдь не внешность.
Вот мимо проходят брат и сестра, совсем еще подростки, с одинаково глубокими меланхолическими глазами. Через несколько секунд они скрываются из виду, но я уже знаю. Она на полголовы выше, грациозная и женственная, в то время как он – все еще нескладный белобрысый пацан. Большинство людей подумают, что она на год или два старше, но это ничуть не волнует парня. Они только подхихикивают над этим на па́ру и ждут того дня, когда он перерастет ее на голову. Я-то уж разбираюсь в таких вещах.
То, как они перешептываются на ходу, – улыбаясь, прижимаясь друг к другу головами, – это первый ключ; но выдает их в первую очередь то, что он несет ее дорожную сумку, как свою собственную. Ну кто из парней-подростков потащит сумку своей сестры? Брат-близнец, вот кто.
Дальше – какая-то семья устраивается на сиденьях напротив меня. Мама, папа и две девчонки с одинаковыми лицами. Материковые китайцы. Я обычно не слишком-то хорошо угадываю этническую принадлежность, но китайских близнецов всегда можно отличить по торжествующим улыбкам их родителей: «Вот вам ваш закон иметь только одного ребенка! Съели?» Эта улыбка, похоже, не сходит у них с лиц до скончания их дней. Если вы спросите меня, то они просто чокнутые. Лично я постановила себе придерживаться этого китайского закона еще в четырнадцать лет. Вообще запретила бы себе иметь детей, если б не определенные сложности. Если б не завещание моего отца.