Ты, замерев, – мы видимся впервые.
И ночь горит чужие руки грев.
И жаркая томящая луна
Прошепчет всё, что раньше не сумела.
Под шум шагов уверенных, простых
И только их.
Твоих и только их.
Тихий бархат луны.
Суеты будто нет.
И в бесшумной глуши
Что-то пишет поэт.
Тихий бархат луны,
Мягкой лентой в кудрях
Перепутались дни.
Ночь сияет в глазах.
Сотни, тысячи солнц,
Отражаются в них
Сотни тысяч богов,
В них заговорив.
Мерный треск огонька,
Всколыхнётся подол.
Её хрупкой рукой,
Мягкой лентою будто
По колючей щеке.
Сотни, тысячи солнц
И в глазах, и в душе.
Тихий бархат луны,
Такой хрупкий в руках.
Его нежно храни.
Вдруг негромко вскричав…
И тростинкою нежной
У подола дрожа,
Зашептала о чем-то,
Ускользнула, ушла.
Словно мягкою лентой
По колючей щеке.
Провела в сонном трепете,
В темноте, в суете.
Жаром вдруг раздалось
В его сердце, в лице.
Что-то смутное вспомнилось
При горящей свече.
«Тёмный бархат луны…» -
Тихо пишет поэт.
И глядит неотрывно
Уходящей он в след.
Темный бархат луны.
Смелости не хватило,
Когда утопали мы в страсти.
Смелости не хватило.
Не хватит, не хватит, не хватит.
Времени было так мало,
Так мало и много для нас.