Пол ставит правую ногу на твердую землю, и тело его поддается ему. Он в ярости и полон ненависти к себе, погоде, своему телу, своей жизни, да и, в общем-то, ненависти ко всему. Минуту побив ногой стены, он все в таком же чувстве злости и жалости к себе спускается по винтовой лестнице башни и выходит из здания Шеффилдской ратуши тем же путем, что и пробрался сюда. Клэрсон уже не думает о суициде, единственное, о чем он хочет думать – это о кружке светлого белопенного пива, которого до краев наполняют в местных барах. И он уже бы пошел в рядом стоящий паб, да вот только кошелек у него сперли прошлым днем, и Пол однозначно знал одно: «Моя жизнь не бесполезна, если я прохожу через все это дерьмо, то наверняка на небесах сидит какой-нибудь больной ублюдок, ехидно и с дурацкой улыбкой до ушей насмехающийся надо мной и моим несчастьем».
Жалобно провожая взглядом светящийся паб, Пол подходил к своему старому и обшарпанному «Ягуару». Внутри машины у него снова происходят приступы гнева и печали и на этот раз под удары его кулаков попадает руль и магнитола, Бог знает каким образом еще державшимся в автомобиле. Он уже ничего не понимал и не находил себе места, возвращаться в свою обветшалую лачугу, а к тем-более пересекаться с соседями-алкоголиками и маргиналами не хотелось, а ночные дороги города казались ему такими сексуальными, что он хотел найти смелости хоть для того, чтобы промчаться по ним со скоростью, какой еще не видали местные гонщики. Он заводит мотор и крепко, как это уже было на вершине башни, сжимает руками руль. Одновременно с тем, как он выезжает с парковочного места, в машине автоматически включается музыка в магнитоле, и вот он уже, апатичный и обезумевший, пролетает по городским кварталам в окружении ню-метала.
Один момент и Пинстон-стрит уже позади, поворот и его черный «Ягуар» проезжает по Фернивал Гейт, ловко обгоняя оказавшиеся на пути немногочисленные автомобили. Проведя пару несложных водительских операций, Пол оказался уже на пути к дороге «A61» и тут Пол переключает на последнюю передачу – в магнитоле заиграла «One step closer».
Стоит признаться, что езда на бешеных скоростях действительно отвлекла его от потока болезненных, саморазрушающих мыслей. «Семь тысяч оборотов в минуту – момент, когда все пропадает, машина становится невесомой, просто исчезает и остаётся только