«Передо мной – корабль. Трепещет парус.
Морская даль темна. Мои матросы,
Товарищи трудов, надежд и дум,
Привыкшие встречать веселым взором
Грозу и солнце, – вольные сердца!
Вы постарели, как и я. Ну что ж;
У старости есть собственная доблесть.
Смерть обрывает все; но пред концом
Еще возможно кое-что свершить,
Достойное сражавшихся с богами.»3
Потом метель стихла.
Справа гребень обрывался снежной стеной. Свет становился все ярче, отражаясь от льда. Слепило даже через очки. Старик смотрел на стену. Она вздымалась как исполинская пирамида из льда и камня. Обойти возможности не было. Склон опирался на ледник, укрытый свежевыпавшим снегом.
Вскоре он полз по отвесной стене. Три дня продолжалась отчаянна борьба. Для ночлега он находил крошечные выступы. Задыхаясь бил ступени и ввинчивал ледобуры. Срывался и вновь карабкался по веревке.
Вышел на плато. Путь преградила пятиметровая трещина. Прошел по тонкому снежному мосту. Наконец стоял у подножья последнего ледового участка. Стена высотой триста метров была отвесной и гладкой. Старик пролез около восьмидесяти метров, но был вынужден отступить. Переночевав у подножья пытался подняться по камину. Спустя десять часов борьбы спустился, скользя и срываясь. К тому времени, старик был почти мертв от усталости.
Три следующих дня он провел в палатке не в силах вылезти из спального мешка.
Звук был резкий и мощный. Походил на взрыв. Старик никогда не слышал такого в горах. Старик сразу понял, что он означает. Мгновение. Ровная, снежная поверхность рядом с ним раскололась и покрылась рябью, как вода. Старик сделал несколько отчаянных шагов, но стал медленно сползать вниз. Смог перевернуться так, чтобы не лететь вниз головой. Несколько секунд казалось, что опасность невелика: он двигался медленно и плавно, замедляясь, как будто. Потом снежный вал накрыл его. Старик протиснул ладони к лицу, стараясь оставить пространство для дыхания. Потом последовал удар. Все тело сдавило, как будто в застывающем бетоне. Лавина остановилась. Пробовал пошевелиться, ничего не вышло. Старик решил, что все кончено. Все было кончено.
Лишь на следующий год группа альпинистов обнаружила тело старика. Его палатка была разорвана штормами. На теле только лохмотья. Плоть иссушена ветрами. Кости переломаны. На предплечье старика была татуировка «скелет марлина».