– Это ещё зачем? – неожиданно громко спросил я. На нас шикнули соседи, пытавшиеся хоть что-то расслышать. – Я полагал, что изощрённый ум у меня, а на деле выходит наоборот, – договорил шёпотом.
– Вдруг ты в меня влюбишься? – На листе она нарисовала сердечко. – Начнешь приставать… К примеру.
– Ты серьёзно? – От возмущения и удивления мои брови непроизвольно поднялись. – Влюбляться в такую особу, как ты, в мои планы не входит, – заверил я её.
– Чем тебе моя особа не угодила?! – Она надулась и отвернулась, но потом с любопытством искоса на меня посмотрела. – Больше чем уверена, что влюбишься! Когда люди много времени проводят вместе…
– Верят, стремятся, добиваются, – в её манере перечислял я. – Будешь добиваться, чтобы я в тебя влюбился?
– Если поставлю перед собой такую цель, смогу прийти к необходимому результату, – уверенно заявила она.
– Ты не в моём вкусе, – я внёс в диалог ясность.
– К вкусу это отношения не имеет. – На листе она нарисовала торт, а потом перечеркнула его. – Когда человек ест любимое блюдо, он не задумывается над тем, как его готовили, чем оформляли, где лежали продукты. Он наслаждается вкусом, вот и всё.
– Что-то есть захотелось. – Я постучал пальцем по перечёркнутому торту.
– Значит, – она выпрямилась и сощурилась, – заключим договор?
– И распишемся кровью! – Я изобразил на руке порез. – Одно тебе точно удалось – развеселить меня.
– Вот именно! – радостно выпалила она. – Удалось развеселить тебя всего лишь за двадцать минут общения. Представь, что будет через месяц!
– Это срок истечения спора? – уточнил я. – Не «маловато» времени?
– Ты же уверен в своих силах. В чём проблема?
– За тебя беспокоюсь. Вдруг не управишься. Столько дел: сделать из меня позитивного человека, да ещё влюбить…
– Ты не беспокойся, – она направила в мою сторону резко выпрямленную ладонь, – лучше наслаждайся.
– Давай заключим пари, – зло прошипел я. Её спокойствие и уверенность неожиданно взбесили меня.
С довольной улыбкой она протянула мне руку. Её ладонь была небольшой, тёплой и мягкой. Она привстала, толкнула соседа спереди и попросила «разбить» спор. Сидевший перед ней Сашка обернулся, с любопытством посмотрел на меня и выполнил просьбу.
В этот день вторая лекция была последней. Мы разошлись. По дороге домой я думал: «Как легко ей удалось втянуть меня в этот детский спор. Слово за слово я увлёкся разговором и согласился участвовать в сомнительном предприятии».