– И с чего вдруг, скажи на милость, я вообще разговариваю с тобой?
– Шаллан! – ошеломленно воскликнул он. – Если бы ты разговаривала с кем-то еще, он не был бы мной.
– Так уж вышло, Шут, что я знаю многих людей, которые не ты. И кое-кто из них мне даже нравится.
– Будь осторожнее. Те люди, которые не я, склонны к внезапным приступам искренности.
– А это плохо?
– Разумеется! «Искренность» – это слово, которое люди используют для оправдания своей хронической тупости.
– Ну а мне нравятся искренние люди, – заявила Шаллан, поднимая кружку. – Просто восхитительно, как они удивляются, когда их спихивают с лестницы.
– О, а вот это жестоко. Не надо толкать людей с лестницы за то, что они искренние. Надо это делать с тупицами!
– А если человек одновременно искренний и тупой?
– Тогда беги от него.
– Вообще-то, мне нравится спорить с такими людьми. На их фоне я выгляжу умной, и Вев знает, это всегда оказывается кстати…
– Нет, нет. Шаллан, ни в коем случае не спорь с идиотом. Ты же не воспользуешься своим лучшим мечом, чтобы намазать масло на хлеб.
– О, но ведь я занимаюсь наукой. Мне нравятся вещи с любопытными свойствами, а глупость – самое интересное из них. Чем больше ее изучаешь, тем дальше она от тебя ускользает – но в то же самое время чем больше ее приобретаешь, тем меньше в ней смыслишь!
Шут глотнул вина.
– В какой-то степени правда. Но ее трудновато обнаружить, потому что собственную глупость – как запах собственного тела – мы редко ощущаем. Таким образом… если поместить двух умных людей в одну комнату, в конце концов они неизбежно отыщут свою общую глупость и вследствие этого станут идиотами.
– Глупость как дитя – чем больше кормишь, тем больше растет.
– Глупость как модное платье – в юности выглядит очаровательно, но в пожилом возрасте смотрится плохо. И хоть ее свойства уникальны, глупость до жути широко распространена. Общее количество глупцов на планете приблизительно совпадает с ее населением. Плюс один.
– Плюс один? – переспросила Шаллан.
– Садеас считается за двоих.
– Э-э, Шут… он мертв.
– Что? – Шут резко выпрямился.
– Кто-то убил его. Э-э… мы не знаем кто.
Следователи Аладара продолжили выслеживать виновного, но к тому моменту, когда Шаллан покинула Уритиру, расследование застряло.
– Кто-то прикончил старого Садеаса и я это пропустил?