– Дай им сперва зажить как следует, – мягко сказала Тенар.
Он кивнул.
Высокие побеги фасоли цвели, распространяя сладкий аромат. Гед сидел, сложив худые руки на коленях, и смотрел, как сплетаются цветущие растения с теми, на которых уже висят молодые стручки. Трава была вся просвечена солнцем. Не прерывая работы, Тенар сказала вдруг:
– Перед самой смертью Айхал сказал: «Все переменилось…» – и, хотя я по-прежнему горько оплакиваю его, что-то не дает моему горю стать слишком сильным. Словно должно родиться что-то прекрасное, словно что-то прекрасное обрело наконец свободу… И еще, во сне и потом, едва проснувшись, я уже знала: что-то тогда действительно изменилось в мире.
– Да, – сказал он. – С одним злом покончено. А еще… – Он заговорил снова только после длительного молчания. На нее он не смотрел, но впервые голос его звучал так, как помнилось ей, – он говорил тихо, спокойно, с легким суховатым гонтским акцентом: – Помнишь, Тенар, как мы впервые приплыли в Хавнор?
«Разве могу я забыть?» – откликнулось ее сердце, но она промолчала, опасаясь, что звуками речи спугнет Геда.
– Мы вошли на «Зоркой» в гавань, причалили, поднялись по ступеням из мрамора… И кругом толпился народ… а ты подняла вверх руку, чтобы все видели Кольцо…
– Да, как подняла, так и забыла опустить: меня ужасно испугали все эти бесчисленные лица, голоса, множество цветов, башен, флагов, сверкание золота и серебра, громкая музыка – а ты был единственным, кого я знала… в целом мире единственным, и это ты вел меня по улицам Хавнора…
– Сквозь толпу королевские слуги провели нас к башне Эррет-Акбе. И вдвоем с тобой мы поднялись по высокой лестнице, помнишь?
Она кивнула. И оперлась ладонями о рыхлую землю, которую полола, ощущая ее зернистую прохладную поверхность.
– Я с трудом открыл тяжелую дверь – она сперва плохо подавалась. И мы вошли. Ты помнишь?
Он спрашивал и спрашивал, словно желая получить подтверждение каждому своему слову: «Это действительно случилось, я правильно рассказываю?»
– Мы вошли в огромный высокий зал, – сказала она. – Он был похож на мой Тронный Храм, где я когда-то была поглощена силами Тьмы. Но только потому, что был очень высоким. И свет туда проникал из-под самой крыши. Солнечные лучи, подобно лезвиям мечей, пересекали пространство…
– А трон? – спросил он.