– Когда ты наконец заткнешься, Орлеан? – раздраженно буркнул Аавилл.
– Да ты не бесись, чувак, я же никому ни слова не скажу, – Орлеан выпучил глаза, отступив на шаг назад и подняв руки вверх, будто сдаваясь, а потом перевел хитрющие глаза на Деллу. – И ты никому не скажешь, ага?
Делайла не могла нормально ответить, ее весьма забавляла игра парня, доводящая Стоунера до белого каления, смех сдавливал ребра, поэтому она подняла два больших пальца вверх.
– Круто! – Орлеан тут же оживился, глаза загорелись, и он, как горный козел, подскочил к другу, схватившись за его плечо и повиснув на нем. – Теперь у нас будет одна общая тайна! Как в Гарри Поттере!
– И вовсе Вейн мне не парень… – вымолвила, наконец, Делайла, сама не зная зачем.
Орлеан на миг перестал виснуть на плече Аавилла, посмотрев на нее с раскрытым ртом, но тут же снова затараторил с еще более широкой усмешкой:
– Это же здорово! Вот видишь, твой любимый свободен, и никаких гей-клубов по выходным! Ну или по будням… Ты же ничего ко мне не чувствуешь?
– Файер, бестия ты рыжая… – Стоунер не договорил, схватив друга за ворот.
Тот на секунду растерялся, но уже через мгновение лукаво сузил глаза и криво ухмыльнулся. А вот Делайла начала беспокоиться.
– Ты такой хорошенький, когда пытаешься делать серьезную мину, – Орлеан оттянул щеки Аавилла, приговаривая: – Ути-пути-пути!
Этой выходки было достаточно, чтобы Стоунер скривился и быстро разжал руки, словно ошпаренный. Делайла снова засмеялась. Ей происходящее показалось… милым? Может, есть что-то в этом вроде как садисте, или так просто казалось?
– Пацаны, я Гарри Поттер! – разорвал тишину восторженный голос Орлеана.
– Я же говорил, что его и без пива нехило вставляет, – сразу же усмехнулся кто-то из банды.
А продолжения разговора Делайла не узнала, потому что и время смеяться закончилось, ведь Аавилл-то стоял тут и гневно смотрел на нее, совсем не настроенный на шутки, а тем более с ней. Если Орлеану все балаганы прощались, то какой-то там Бертран – вряд ли.
– Продолжим. На чем мы остановились? – Стоунер сделал шаг вперед, не сводя холодного, пронизывающего до костей взора.
– Не лезь к бедной девочке, приведет она тебе завтра твоего красавчика, имей ты совесть и терпение, – снова явился Орлеан, хватая друга за локоть со строгим видом, словно приходился ему отцом.