Вот тут-то, наконец, догадался землевладелец Смирнов окончить препирательства с помещицей Поповой, закрыв ей рот продолжительным поцелуем.
Финальная сцена, не хуже, чем в «Ревизоре». Врывает слуга с топором, садовник с граблями, кучер с вилами, рабочие с дрекольем… А барыня – вся в удовольствии… Это удовольствие она честно заработала. Укротила своего строптивого – отзеркалила. Клин клином. Гомеопатия. Ты – гром и молния? А не ты один. Ты орёшь, а я – громче. Ты лихой, а я – отчаянная. И бедовая!
Сильная эмоция женщину красит! А любовь, она гуляет рядом с любой сильной эмоций. Не случайно Чехов заставляет своего героя всё время повторять: «Как я зол, как я зол!» Злился, злился и влюбился…
И то сказать, зачем дом да без хозяйки? Зачем иметь отличных коней, если тебе некого на тройке с бубенцами прокатить?.. Пять лет не влюблялся такой темпераментный мужчина! Пришла пора – влюбился. Тут ещё внутренняя тяга к парности, свойственная нормальным людям обоих полов, она, как тяга в печи, раздувает сердечные пожары…
Вдова тоже была внутренне готова к приключению. Добавлю, как вразумлял барыню мудрый слуга Лука в самом начале действа. Оно, конечно, некрасиво помногу списывать у Чехова, но разве от Антона Павловича так скоро оторвёшься:
«Лука. Нехорошо, барыня… Губите вы себя только…Горничная и кухарка пошли по ягоды, всякое дыханье радуется, даже кошка, и та своё удовольствие понимает и по двору гуляет, пташек ловит, а вы целый день сидите в комнате, словно в монастыре, никакого удовольствия. Да право! Почитай, уж год прошёл, как вы из дому не выходите!..
Попова. И не выйду никогда…Зачем? Жизнь моя уже кончена. Он лежит в могиле, я погребла себя в четырёх стенах… Мы оба умерли.
Лука. У меня тоже в своё время старуха померла…Что ж? Погоревал, поплакал с месяц, и будет с неё, а ежели цельный век Лазаря петь, то и старуха того не стоит. (Вздыхает.) Соседей всех забыли… И сами не ездите, и принимать не велите. Живём, извините, как пауки, – света белого не видим. Ливрею мыши съели… Добро бы хороших людей не было, а то ведь полон уезд господ… В Рыблове полк стоит, так офицеры – чистые конфеты, не наглядишься! А в лагерях что ни пятница, то бал, и, почитай, каждый день военная оркестра музыку играет… Эх, барыня-матушка! Молодая, красивая, кровь с молоком – только бы и жить в своё удовольствие… Красота-то ведь не навеки дадена! Пройдёт годов десять, сами заходите павой пройтись да господам офицерам в глаза пыль пустить, ан поздно будет».