Нахмурившись, Никодим кулаком ударил Саморядова по голове. Саморядов, как подкошенный, рухнул на мостовую. В голове протяжно загудело. А может, это загудел колокол церкви шаговой доступности.
Черты лица Никодима затуманились, и его голова стала смахивать на большое яблоко в черном котелке. А спутница Никодима преобразилась в девушку с картины Ренуара. И вот парочка сделалась плоской, как ростовые картонные фигуры, подстерегающие в фойе кинотеатра. От сокрушительного удара Саморядову показалось, что он рассыпается. Что-то как будто бы оторвалось от него и, позвякивая, покатилось по мостовой.
– У него бомба! – взвизгнула барышня и побежала прочь. Подняв оброненную шляпку, Никодим устремился вслед за девушкой.
Пошатываясь, Саморядов встал, поднял баллончик краски, с недоумением посмотрел на него, засунул в карман куртки, отер локтем разбитое лицо. Чья-то тяжелая рука легла на плечо Саморядова. Саморядов вздрогнул и присел, ожидая удара от Никодима. Но, оглянувшись, увидел грузного усача, ряженного городовым.
– Нехорошо, – якобы городовой покачал головой. Лоб и затылок лоснились складками. Его маленькие, свиные глазки смотрели устало и недобро.
– Чего уж тут хорошего, – согласился Саморядов, отирая рукавом куртки грязь, кровь и пот с лица.– Актеры совсем того… Полное так сказать погружение.
– Погружение? Какое еще погружение? – ряженый недоуменно посмотрел на Саморядов.
– В гущу неприбранной жизни, – усмехнулся Гена. – Декорации конечно впечатляют. Но переигрывать зачем? Зачем по лицу-то бить? Или это арт-проект такой? Так что ли и было задумано в этом так сказать арт-пространстве? – Саморядов обвел рукой убогую улочку. Из трактира, пошатываясь, вывалился косматый мужик, хрипло заорал что-то отдаленно похожее на песню, но, заметив городового, виновато прикрыл рот широкой грязной ладонью и, пошатываясь, поплелся прочь.
– Не местный что ли? – спросил городовой Саморядова.
– Еще скажи из заграницы, – Саморядов засмеялся и хлопнул городового по плечу. Городовой вздрогнул и побагровел.
– Да как ты смеешь? Я при исполнении, – городовой надвинулся на Саморядова. – Документы!
Саморядов, опешив, вытаращился на ряженого.
– Верю. Верю, – сказал Саморядов.
– Документы! – рявкнул городовой.
– Какие еще документы? Лапы и хвост? Или может вот это? – Саморядов вытащил из кармана баллончик краски.