Записав, юноша обернулся от залива в сторону острова, на котором он и находился. Отсюда он увидел несколько почти полностью разрушенных двухэтажных кирпичных домов в ярком свете небесного купола. Никакого солнца или чего-то подобного тут не было. Небо представляло собой просто белый фон, равномерно распределяющий довольно яркий свет всюду: на эти руины, потрескавшуюся дорогу и пыльные обломки кирпичной кладки вдоль нее. Пейзаж перед глазами Сайрана представал весьма удручающий, хотя и пересвеченный, как снимок неумелого фотографа. Весь этот маленький квадратный кусок суши, опоясанный прямоугольной формы улицей с ветхими домами по бокам, был виден как на ладони с остатков моста.
Светло и по-мертвецки тихо. Лишь иногда легкий ветерок поднимал пыль с колоннады развалин, напоминавших то ли древнегреческий храм, то ли советский дом культуры, стоявший по центу немногочисленной застройки острова.
«Я жалею о том, что избавился от Бобби. Клянусь, если бы мне сейчас попался предмет-желание, я бы вернул его не задумываясь. Я думал, что нет ничего хуже тупого и скучного компаньона, но теперь же я желаю иметь хотя бы такого больше всего на свете. Вообще хоть какого-то».
Парень почесал макушку и провел пальцами по спице, торчащей из его головы.
«Одиночество – странная штука. Его трудно принять, даже если ты вроде как тут и не совсем один и при том, что ты не помнишь, каково было бы не быть одиноким. Самое странное, что какая-то часть внутри меня все еще хочет что-то изменить, но что именно – она не понимает. Надеюсь, что когда-нибудь произойдет что-нибудь, и станет как-нибудь по-другому».
Поморщившись, Сайран зачеркнул последнюю строчку, которая показалась ему глупой.
– Ладно, что там у нас? Работа? – спросил он вслух охрипшим от долгого молчания голосом и посмотрел в небо, закрыв дневник и убрав его за пояс, – Пора?
Он поглядел на вершину огромной черной башни, которая располагалась в дальней части острова (ну как в дальней? Она была всего метрах в ста). Высоченная конструкция из металла, ржавая на столько, что, казалось, была готова упасть в любой момент. Она нависала контрастным шрамом на фоне мини-городка-призрака в ярком молочном свете однородных небес. Тени вышка, как и другие объекты, не отбрасывала ввиду специфики освещения, но из-за того, что являлась стометровой черной железякой, представлялась наблюдателю мрачным надгробием этого некогда населенного пункта.