Звучит композиция Джованни да Палестрины «Stabatmater» (в хоральном исполнении). На «заднике» утренний пруд с восходящим Солнцем.
На правой стороне сцены железная кровать с «душками» на пружинах. На кровати голый вылинявший матрас. Рядом тумбочка. На тумбочке радиола тридцатых годов. На кровати полулежит Даниил Хармс. Он одет в классический щегольский фрак с бабочкой. На тумбочке новехонький цилиндр. В одной руке Хармса трость. Хармс тростью крутит ручку громкости радиолы. Музыка становится чуть тише. Свет на «заднике» по мере диалога также убавляется.
Х а р м с.
Я родился в камыше. Как мышь… Моя мать родила меня, положила в воду и я поплыл…
Но рыба с четырьмя усами кружилась около. Тогда я заплакал.
И рыба тоже заплакала.
Вдруг мы увидели, что по воде плывет каша. Мы съели эту кашу и начали смеяться.
Нам было весело, мы плыли по течению и встретили рака. Это был древний, великий рак, в своих клешнях он держал топор.
За раком плыла голая лягушка.
– Ты почему всегда голая? – спросил ее рак, – Не стыдно тебе?
– Стыдного здесь ничего нет, – ответила лягушка. – Зачем нам стыдиться хорошего тела, данного нам природой, когда мы не стыдимся своих мерзких поступков?
– Ты говоришь правильно, – сказал рак. – Но лучше спросить человека. Человек умнее нас. Мы же умны только в его баснях.
Рак подплыл ко мне и спросил:
– Ты человек и ответь нам. Надо ли стесняться своего голого тела?
– Я человек и отвечу вам: не надо стесняться своего голого тела…
Свет неожиданно гаснет. Полная темнота в зале. Из-за кулис звучит выстрел. Сразу за этим на секунду вспыхивает, а затем снова гаснет свет. На кровати встревоженный Хармс. Теперь он уже сидит на кровати. Вспыхивает снова свет, но уже не гаснет. Хармс прижимает цилиндр к сердцу. Он напуган. Смотрит наверх, в потолок.