Наташу от её слов стала мучить совесть, она подсела к старушке, обняла её и запричитала:
– Ну прости, бабуль, я погорячилась. Просто не могу я так… по расчёту. Мне по любви нужно… Очень нужно…
– Всё уладится, милая моя, – старушка крепко обняла внучку и погладила её по голове.
А между тем дождь кончился и выглянуло солнце.
– Пора обедать, а то девчонки голодные останутся, – сказала Ольга Тимофеевна и, отпустив Наташу, бодро зашагала на кухню.
Девушка обняла руками колени и прошептала:
– Я по любви хочу… По любви!
– Триста восемьдесят девять претенденток, и из них всего, внимание,.. Десять! Десять девушек достойны звания «возможно ты будешь моей женой» от Андрея Николаевича Королёва, – громко и иронично шутил Михаил, когда они пили кофе в небольшом кафе провинциального городка, в двухстах километрах от Москвы.
– Браво, какой выбор, какие перспективы у девушек!
– Не смешно, – дожёвывая сладкую булочку, констатировал Андрей.
– Конечно, не смешно! Месяц работы, триста восемьдесят девять претенденток и всего десять лучших…
– Ещё не лучших…
– Если ты будешь так ковыряться, то Веньян вольёт свои деньги в эту вот корову, – он указал жестом на картинку в журнале, – а не в нашу компанию. Слушай, давай заканчивать. Мне уже порядком поднадоело играть в кастинг-менеджера, – заныл Миша.
– Ничего, потерпишь, мне ещё весь год играть героя-любовника, – спокойно ответил Андрей.
– Да, уж лучше героя любовника, чем изображать человека, который мало заинтересован в этом отборе.
– А ты включайся! – наклонившись над столом, произнес Андрей, глядя другу прямо в глаза. Его голос стал ледяным. – Вливайся в процесс: оценивай, присматривай, выбирай. Как вот эту вот корову. Раз уж ты втянул меня в этот фарс!
Он яростно закончил монолог, откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на друга. Миша молчал, понимая, что Андрей прав. Он сам втянул его в эту историю и в принципе получит от всего этого «фарса», как выразился Андрей, даже больше, чем сам руководитель. А вот кому сейчас не просто исполнять желания какого-то идейного китайца, так это его другу и компаньону, который ломал свои стереотипы, рушил принципы ради их общего дела.
– Ты прав, друг, прости. Больше ныть не буду, ковыряйся хоть до самой зимы, я потерплю.
Он одним глотком допил кофе и произнёс: