Пять лет спустя, когда Фелисии Болт было двадцать два года, у нее случилось сильное нервное заболевание, а после выздоровления начались странные явления. Вот факты, засвидетельствованные многими видными специалистами. Личность по имени Фелисия 1 ничем не отличалась от Фелисии Болт, какой она была все двадцать два года жизни. Фелисия 1 плохо и неуверенно писала по-французски, не говорила на иностранных языках и не умела играть на пианино. Фелисия 2, напротив, бегло говорила по-итальянски и довольно хорошо – по-немецки. Ее почерк был совершенно не похож на почерк Фелисии 1, и она свободно и выразительно писала по-французски. Она могла обсуждать политику и искусство и страстно увлекалась игрой на фортепьяно. Фелисия 3 имела много общего с Фелисией 2. Она была умна и хорошо образована, но с точки зрения морального облика представляла полную ей противоположность. Она даже казалась совершенно развратным созданием, но ее развращенность была характерна для парижанки, а не для провинциалки. Она знала весь парижский жаргон и выражения шикарного полусвета. Ее речь была усыпана ругательствами, и она поносила религию и так называемых «добродетельных людей» самыми последними словами. Наконец, существовала Фелисия 4 – мечтательное, почти слабоумное создание, явно набожное и якобы имеющее дар ясновидения; но эта четвертая личность проявлялась слабо, была почти неуловимой, и иногда ее считали намеренным обманом со стороны Фелисии 3, чем-то вроде розыгрыша для доверчивой публики. Могу сказать, что каждая из этих личностей (возможно, за исключением Фелисии 4) была отчетливо выраженной и независимой и не знала о существовании других. Фелисия 2, несомненно, доминировала и иногда сохранялась в течение двух недель подряд; затем внезапно появлялась Фелисия 1 на день или два. После этого, возможно, – Фелисия 3 или 4, но две последние редко владели телом больше нескольких часов. Каждая перемена сопровождалась сильной головной болью и глубоким сном, и в каждом случае наблюдалась полная потеря памяти о других состояниях; каждая личность возвращалась в тот момент жизни, когда покинула ее, и ничего не знала о том, что происходило во время ее отсутствия.
– Поразительно, – прошептал каноник. – Совершенно поразительно. Мы пока почти ничего не знаем о чудесах Вселенной.