Либертэ молча кивнула. Собственное детство всегда казалось ей не слишком счастливым, ведь мама запрещала играть с другими детьми. Но сейчас, глядя на эти ровные шеренги, она поняла, что ошибалась. На самом деле ей очень повезло.
Интернатские тоскливо переглядывались, с недоверием и страхом косясь на толпы людей, собиравшиеся в зале. Как это, должно быть, ужасно – покорно ждать, пока решается твое будущее, подумала Либертэ. В зале слышались разговоры. Кто-то вставал на цыпочки, чтобы лучше рассмотреть выпускников.
– Мне кажется, они год от года всё худосочней, – проворчал один бородач.
– Ты же книжника ищешь, а не грузчика! – ответил ему кто-то рядом. – Главное, чтобы читать умел и печать ставить.
– Да у нас тут конкурс на самую бледную мышь! – расхохотался смуглолицый плотник.
Стоявшие рядом тоже засмеялись. Либертэ про себя согласилась: да, эти дети нечасто выбирались на свежий воздух. Кармина, сунув руки в карманы брюк, пренебрежительно рассматривала сирот. Либертэ встала на цыпочки и прошептала ей на ухо:
– Выбирать будешь ты?
– Ага! И учить всему этого ягненка – тоже мне. – Лясникамка прикусила губу. – Придется хорошенько постараться.
Мэтр Нож уже несколько раз намекнул Кармине, что, если у нее получится воспитать достойного лясникама, лавка останется ей. Настоящее испытание!
К девочкам Кармина и не думала подходить. Ей нужен был парень. Сдвинув брови, она внимательно осматривала одинаковые синие фигурки. Толпа чуть притихла. К трибуне подошел директор интерната, за ним, словно стая ворон, прошли преподаватели в черных тогах. Директор прочистил горло и затянул длинную скучную речь, сравнивая учителей то с «трудолюбивыми пчела ми», то с «пастухами, ведущими стадо к новым горизонтам». Те, кто решился всё это слушать, тихо посмеивались, остальные продолжали переговариваться, игнорируя поэтические метафоры.
– …И я желаю вам найти того или ту, кто прочно займет свое место в здании, которое вы воздвигаете. Граждане и гражданки, ярмарку сирот 1899 года объявляю открытой!
Гости поаплодировали и незамедлительно перешли к делу. «Я словно безделушка на витрине», – думал Натанаэль, пока незнакомцы осматривали его с головы до ног и, ничуть не смущаясь, вовсю обсуждали его внешний вид.
– Какой милашка! – воскликнула хозяйка бистро. – Ты только посмотри на это личико! – обратилась она к подружке. – Если поставлю его за прилавок, мне не избежать жалоб от обманутых мужей!