Тропинка меж тем становилась всё неразборчивее, потом вообще пропала, потом нашлась, но несколько в стороне. Рассудив, что двум дорожкам тут вряд ли было бы место, Георгий продолжил свой марш дальше в заросли.
Темнело непривычно быстро, словно на дальних югах: разговор с мужичком вёлся ещё вполне себе на свету, а через десять минут темень вокруг легла поистине полуночная. Дорожку различить делалось труднее и труднее, пока она не исчезла окончательно. Куда теперь направляться, идей не нашлось, и Георгий решил-таки поворотить назад, но спичек в кармане не было, а тусклый огонёк мобильника не достигал даже до травы под ногами. Ощупью злосчастный ходок едва-едва забрал вправо, где, по его мнению, шла тропа, и чуть не сломал шею, зацепившись за невидимую во тьме корягу и полетев кубарем. Поминая всю родню Гамадиева, местного извоженного мужичка и «Газелей» как вида транспорта, Георгий насилу поднялся; правый голеностоп ломило и дёргало, наступать на ногу удавалось плохо. Однако же впереди между стволами проглядывало неясное свечение, слишком неживое и постоянное, чтобы быть природным. Приободрившись, Георгий из последних сил рванул на свет, хватаясь за что придётся. Гибкий прут больно хлестнул по лицу, чуть не задев глаз, какие-то невидимые сучки расцарапали кожу на руках…
Но, к несказанному изумлению, за стеной чёрных ветвей жилья не обнаружилось. Синеватый свет исходил от могучих кряжистых стволов, возвышавшихся посреди небольшой полянки, и отголоски этого света трепетали в кронах позади него, сбегали к корням и даже парили в плотном воздухе чащобы. Как шевелятся волосы на голове, Георгий не знал, но, возможно, именно это с ним как раз и произошло. Ужас заныл где-то в спине, потянул книзу почки и сдавил в паху, зато чёрт знает откуда возникли такие безудержные силы, что свёрнутая нога абсолютно перестала мешать. Георгий на несколько шагов отступил в сторону, очень медленно и неслышно переместился к кустам по правой руке, сдерживая дыхание протиснулся между когтистыми лозинами, а затем, сломя голову, припустил сам не ведая куда. Несколько раз он натолкнулся на нечто твёрдое и во тьме неразличимое, оставил порядочный лоскут куртки на растопыре с правого боку, чуть не угодил в глубокую яму со скользкими краями и неизвестно чем пожертвовал бы ещё, но бежать вдруг стало некуда.