Но в звенящей морозной тишине только гулкое эхо одиноких шагов Андрона беспомощно и тоскливо металось по замершему и брошенному всеми цеху.
Иногда к нему гости заходил приходской священник батюшка Владимир.
Они пили чай. И много рассуждали о современной жизни, сравнивали все ее аспекты с жизнью в советские годы.
Благо, оба успели достаточно пожить и там, и здесь.
– Говорить, что было и что есть, это неблагодарно. Это субъективно – наставительно говорил батюшка.
– Ну и что? Имею я право на свою точку зрения. И тебе, как другу моему, тем более батюшке, ведь я могу открыться? – возмущался Андрон.
– Конечно, можешь. – улыбнулся отец Владимир.
Особенно в монологе Андрона ему понравилось слово "батюшка".
Приход он получил недавно и напоминание о его духовной ответственности всегда радовало.
С батюшкой Владимиром они знакомы давно. Это он сегодня Батюшка. А тогда был простым токарем и с упоением занимался в пока официально не признаваемой секции карате.
Ребята собирались в подвале недостроенного дома и упорно тренировались по истасканным самиздатовским книжкам, перепечатанным где-то тоже самовольно на пишущих машинах.
Поэтому и пиетета особого перед батюшкой Андрон не испытывал, про себя по-прежнему его называя Володькой, но вслух этого не показывал и уважительно обращался на Вы.
Приход батюшки находился недалеко в километрах трех от завода в старом селе Соломины. И церквушку свою прихожане построили хитро, обманув советское начальство.
Тогда Владимир только заступил и прихода – то практически не было.
Просто завещала свой дом ему тетушка его. А он парень городской. Квартира есть. Так дом год и простоял. Но тетушка Володю очень любила и как чувствовала, что не все в порядке в его семье.
Так и случилось.
Не разделяла жена подпольных увлечений мужа и подобрала себе правильного.
Учителя физкультуры из соседней школы. Сама педагог и видимо сочла не очень хорошей парой простого рабочего парня, да к тому же увлекающегося каким -то карате и регулярно по воскресениям, посещающим церковь в областном центре.
Так Владимир и остался и без семьи, и без квартиры.
Ну совсем, как Андрон в свое время.
Вот тут- то тетушкино завещание и пригодилось.
Переехал Владимир в этот дом.
И увлеченный идеями православными организовал здесь приют для бездомных, как их в народе по старой милицейской привычке называли бомжами, то есть «лицами без определенного места жительства».