– Да, да, Ирма, такой «проба» будет лутше, «безопаснее», – повторил он непривычное слово.
На бетонное основание крыши толстым слоем насыпали котельный шлак, на стропила и обрешётку натянули оцинкованную жесть. Внутри всё перемыли и расставили по местам. Через неделю от пожара не осталось и следа. Ночью с двумя охранниками дежурили ещё и два милиционера, однако, дамоклов меч рэкета не исчезал.
О магазине много говорили. В областной газете сообщалось, что предприниматель Томас приучает «русский народ к дорогим запахам модного Парижа», и Костя пошутил, что «пресса, как мини-юбка, показывает всё, но скрывает самое главное» – пожары, перестрелки и убийства.
* * *
Соседка Варвара, которой Ирма в период её знакомства с Томасом привозила из Германии дорогие крема, частенько прибегала с деревенским молоком, творогом, сметаной, последними сплетнями и не забывала позавидовать, что Ирма «удачливо вышла замуж».
– Он, Варвара, труженик. Половину из своего кармана отстёгивает в бюджет, чтоб таким, как ты, лучше жилось, – протягивала ей Ирма деньги.
– Лучше подбери что-нибудь из косметики, – крутила Варвара тяжёлым светловолосым хвостом. – У тебя вкус. Он, вроде, и у меня есть, но богатого мужа Бог не дал, хоть и смотрюсь, как девушка. Мне все возраст сбрасывают… – косилась она смазливо на Томаса.
– Сбросить по внешнему виду тебе, конечно, можно лет так десять, а по умственному – и все пятнадцать, – оборвал её как-то Костя.
– И в кого ты такой злой, Костя?
– Какой же я злой, это анекдот такой.
Она обиделась и долго не приходила, но вдруг заявилась в гипсе и с порога застрочила:
– Сегодня возле магазина шастали подозрительные бугаи в кожанках. Я, было, хотела уже к милиционерам бежать.
– Сколько? – выдохнула Ирма.
– Четверо.
– И как они выглядели?
– Рослые – больш ничо не запомнила.
– Ты почему в гипсе?
– Да в киоске талоны вчера папиросами отоваривали. В минуту очередь в полкилометра выстроилась – не меньше. Я курточку натянула и туда. Недалёко была – радовалась, что хватит. Киоск открыли, и тут, откуда ни возьмись, «бугаи» объявились. Всех отталкивают, орут, матерятся, что первые. Одному успела я в затылок вцепиться. Он выпрямился и отмахнулся, как от назойливой мухи, – хорошо, руку отдёрнуть успела. Стою за ним, а досадить хочется, только чем? До затылка высоко…