Я не льщу себе, никакая я неособенная, просто поначалу даже Нику не показывала своих мыслей и привычек, чтобы не спугнуть. Кому понравится женщина, грустящая о том, чего не может изменить? Я же, напротив, всегда бравировала, что это даже хорошо, что я не могу иметь детей. Мне и не нужны они вовсе.
И была рада встретить в Нике единомышленника. Когда муж столкнулся с моими депрессиями, во время которых я могла днями валяться в постели, он отвёз меня к психиатру. Таблетки, выписанные врачом, действительно помогли, я стала хозяйкой своего настроения и была готова найти работу.
– Зачем тебе это? – убедил Ник, и я согласилась с его доводами.
Муж любил строить из себя понимающего и заботливого, хотел соответствовать картинке из журнала с прилагающейся к ней статьёй об идеальном мужчине. Вот и тогда заявил, прикидываясь лоббированием моих интересов, что лучше работать на одном поле, а не горбатиться на дядю, зарабатывая капитал конкурентам.
– Ты сможешь работать, когда тебе удобно, – это был решающий аргумент. Я всегда зависала на фрилансе, испытывая стойкое отвращение к офису – месту засилья белых воротничков и юбок-карандашей.
Нет, конечно, я понимала, что в случае чего останусь без работы. Но, во-первых, отец оставил мне кое-что помимо квартиры, во-вторых, никогда не поздно вернуться к удалённой работе и заполнению деклараций или прочей бухгалтерской отчётности. Заработать на хлеб всегда смогу, да и на масло, если что, тоже.
Мой идеал – это как раз работа по контракту. Выполнил – свободен. И не надо ни перед кем выслуживаться или наступать себе на горло.
И в моей берлоге больше нет места мужчине. Разве что ребёнку, если получится. Забавно, именно Ник убедил меня на ЭКО и суррогатное материнство.
В какой-то момент, что было ожидаемо, муж захотел детей. Морально я была готова расстаться, как бы больно ни было от осознания собственной неполноценности, но Ник уверил, что мы сможем иметь своих, родных по крови наследников. Сам нашёл Полину, её предложило агентство по подбору вот таких женщин, готовых за деньги выносить ребёнка бездетной паре.
А теперь всё рухнуло. Забавно, но я испытывала чувство вины. Ник писал, что если я не пришла бы, всё было как раньше. И что я сама виновата, и даже умудрился позвонить и заявить, что не имею морального права требовать доли в бизнесе, потому что это Ник – пострадавшая сторона.