Три долбанных дня тянулись очень медленно. Я не мог работать, толком не спал и не ел. И всё же заставил себя с головой нырнуть в дела, несмотря на поселившийся в голове хаос.
Я не позволял себе думать о ней, а когда забывался, то ощущал горечь, до тошноты подкатывающую к горлу.
– Ты сдержишь своё обещание? – спросил отец на исходе третьего дня. – Покажешь ей слабину, и баба вмиг это почует. Они как стервятники, чуют мертвечину и ждут, пока смогут полакомиться твоим трупом.
Я кивал и уходил от разговоров. Мне не хотелось думать о Белоснежке, о моей черноволосой принцессе. Такой недоступной и одновременно сладкой. Хотелось облизать её всю, укусить плечо, а потом покрыть это место поцелуями.
Я накажу её. Я заставлю пожалеть о том решении, которое она приняла после свадьбы.
Она будет умолять меня трахнуть её и порвать целку, а я не буду торопиться. Всегда есть способ получить удовольствие от женщины, не лишая главного.
Спал я мало и со снотворным. А когда удавалось забыться, сжимал подушку, представляя, что это Она.
Утром решающего дня я съездил к Вере. Давняя верная и похотливая сучка обрадовалась моему визиту и безропотно, не говоря ни слова, опустилась на колени, обнажив свой белоснежный упругий зад.
Я ворвался в неё почти на сухую, но Вера улыбалась и подмахивала, бесстыдно постанывая и посасывая свой средний палец. А я не хотел смотреть на неё, но представлял на месте этой первосортной шлюшки свою девочку.
Она бы плакала, ну и пусть. Я умею заставить женщину почувствовать себя вожделенной и текущей сукой.
Толчок, ещё один. И всё. Механические действия, разрядка, а в душе горит огонь, погасить которой может только она. Моя Белоснежка.
Я прибыл на место встречи за час до назначенного времени. Заглушил мотор, откинулся на спинку кресла и стал ждать.
Она придёт. Я была в этом уверен. А если нет, ворвусь к ней и вытяну на улицу за волосы. А потом. Придумаю наказание.
Впрочем, я уже его придумал.