– Чегой-то ты говоришь?
– Ключи, мать – что здесь делают ключи?
– Не знаю, вчерась, когда ты пьяный пришел, я тебя укладывала и видела как ты по привычке руку с ключами под подушку запихнул.
– Запихнул, говоришь… А чего же они на столе делают? А ну-ка, пошли со мной в сельсовет.
Быстрыми шагами он добрался до места своей работы и открыл сейф. Так и есть – документы пропали, а вместе с ними и часть денег.
– Мать, слышишь, сбёгла дочь-то наша.
– Как сбёгла? Куда?
– Чего ты как курица кудахчешь, я почем знаю? Вот шельма!
– Петь, так погоди, а она что, сама что ли? Одна? Али может еще кто ее подбил на это?
– А это мы сейчас проверим.. – достав документы, председатель стал сверять их со списком односельчан.
Закончив, он еще несколько минут сидел молча, находясь будто в ступоре.
– Петь, ну чего там?
– Худо все там, мать, худо. Если это действительно так, как я думаю… А ну-ка пошли.
– Куда?
– К Авдеевым.
Подойдя к дому Андрея, председатель, не спрашивая разрешения, без стука зашел в избу.
– Ты чего, Петр Сергеич? – нахмурился Иван Андреевич.
– Сын твой где?
– А я почем знаю. Ты же ему два отгула дал, вот, чай, с девками и гуляет. Ну пусть потешится перед свадьбой, потом не до гуляния будет.
– Иван, глянь-ка ты – все ли вещи Андрея на месте?
– Так… Что произошло?
– А ты глянь, глянь.
Через несколько минут Иван Андреевич вышел из комнаты.
– Ну не все, чемодана нет. Я никак в толк не возьму – а куда же он делся и почему ты его ищешь?
– А я начинаю понимать в чем дело. Дочь моя пропала, вещички частично прихватила. Ключи у меня ночью сперла и документы, свои и Андрея вытащила. Заодно и денег тоже. Моих, между прочим. Получается, где-то мы не углядели и теперь эти голубки скрылись в неизвестном направлении.
– Ну как же… – Иван Андреевич развел руками. – А свадьба? Что же я теперь Степану скажу?
– Раз такое дело, пошли уж вместе объясняться… – председатель встал и направился к двери. – Пошли, не мешкай. А то сейчас Степан на работу уйдет, не надо чтобы кто-то раньше нас ему доложил о случившемся. Слухи же они быстрее ветра разносятся.
Когда Мария узнала о побеге жениха и двоюродной сестры, разрыдалась и закрылась у себя в комнате.
– Степан, брат, прости меня, не углядел я за Иринкой. Скажи Марии что я даю ей несколько дней на то, чтобы в себя прийти. Понимаю, как ей будет сейчас тяжело.