– Это будет большой растратой – лишиться таких красивых волос.
Оливия замерла, но собравшись, потянула за свой хвост и перекинула его на другое плечо.
– Не заговаривай мне зубы. Сейчас этот номер не пройдёт.
Маг недовольно цыкнул и отклонился назад:
– Ты отдаёшь себе отчёт в том, сколько смертей тебе придётся там встретить?
– Не пугает.
– Боль, раны, кровь, слёзы? Готова ли ты убить сама? – строже спросил он.
Оливия опустила руки, по лицу её пробежала тень сомнения, но она тихо ответила:
– Да. Я долго думала и пришла к выводу, что хочу быть ближе к тебе в любом деле. И для этого я готова на всё.
– Ты не должна убивать ради меня! Делай это, только защищая свою собственную жизнь. Но я бы предпочёл, чтобы этого никогда не случилось. В то же время понимаю, что рядом со мной твоя судьба так или иначе омоется мраком – это неизбежно. Тьма – моя жизнь. Идя со мной по этому пути, ты делаешь её и частью своей жизни.
– Именно, и это мой осознанный выбор. Я хочу не только идти рядом, но и быть твоей поддержкой и опорой.
– Какие громкие слова. И где ты их нахваталась? Ты хоть понимаешь их смысл? – погладил её по голове Грей.
Девушка шлёпнула его по руке и встала на ноги.
– Хватит обращаться со мной как с ребёнком!
– Полегче. Почему ты так завелась?
– Так ты возьмёшь меня с собой или нет?
Маг внимательно посмотрел на неё, затем спокойной ответил:
– Какая же ты упрямая. Иногда я удивляюсь, как сильно мы с тобой похожи. Неужели на тебя так повлияло моё воспитание? Или это была судьба, что именно мимо тебя я не смог пройти шесть лет назад на улице?.. Ты поедешь со мной, раз так хочешь. Но на саму битву ты не пойдёшь – это моё последнее слово.
Оливия
Утром войско выстроилось у ворот Фогтауна. Я стояла около нашего коня, пока Грей распоряжался нашим багажом. Мимо прошёл генерал Свен, он посмотрел на меня лишь вскользь, но тут же вернул уже пристальный взгляд, будто увидел то, чего здесь быть не должно. Может, дело в том, что на мне были надеты чёрные брюки, заправленные в высокие сапоги, и бежевый фрак, пошитый по моей фигуре и украшенный золотистой нитью, а под ним – белая рубашка. Выглядела я, признаться честно, неуместно, будто собралась не на войну, а на торжественное награждение орденами. Чего-то попроще и более подходящего для поездки у меня не нашлось, времени на подготовку не было, и почти всё, что я взяла с собой, было схоже с этим. Не могла же я поехать в своих шёлковых длиннополых нарядах.