– Так, а если второй полуузел тоже сделать двойным?
– Тогда это будет узел академический.
– Ничего себе, я всё это делала в детстве, но не думала, что все такие узлы имеют своё название и назначение.
– Да, уверен, что бы ты не накрутила, этому уже есть своё название. – улыбнулся я.
Дара улыбнулась в ответ.
– Знаешь, Артём, ты очень хорошо умеешь объяснять и показывать. Всё сразу кажется понятным, ты находишь нужные слова, образы, и говоришь как будто именно для меня, моим языком что ли, подстраиваешься. Мне кажется, что работа учителем в школе или преподавателем в университете как нельзя лучше тебе подходит.
– Не думал об этом, с трудом вижу себя преподавателем университета, я только второй курс пытаюсь окончить. Хоть и отличник, но преподавать не тянет, напротив, не люблю выходить к доске, что-то объяснять.
– Но у тебя очень хорошо получается, поверь мне. На твоём месте я начала бы развивать способности к публичной устной речи, к публичным выступлениям, обучилась бы ораторскому искусству или хотя бы просто разнообразила словарный запас, добилась гладкости речи.
– Как у тебя? – попытался я сделать комплимент.
– Ну… я не идеально говорю, но можешь брать пример. – девушка рассмеялась.
– Хорошо, не соблаговолит ли прекрасная барышня продемонстрировать усвоенный в теории материал на практике, а точнее пусть юная леди покажет, как она свяжет двойной рифовый узел на своей обуви.
Девушка рассмеялась ещё больше моей попытке пародировать её, затем успокоилась и принялась старательно продевать шнурок в петли кроссовка, завязала правильный бантик и вопросительно уставилась не меня.
– Прекрасно, теперь не развяжется. – констатировал я, и предложил перевязать узел на втором кроссовке. Дара согласилась с предложением, перевязала, и мы двинулись дальше.
Пройдя какое-то расстояние молча, она вдруг спросила:
– А какие есть способы шифровки?
Вопрос несколько озадачил меня.
– Что ты имеешь в виду? – переспросил я.
– Вот узелковое письмо раньше использовалось как средство передачи информации древними инками, были специально обученные этому письму люди, а дай современному человеку такую ниточку с узелками, ничего ведь не поймёт. Следовательно, можно разработать свой язык, вязать на этом языке слова, складывать из них предложения, причем никто не догадается, что написано. Прочитает только тот, кто знает язык.