Папа так и не рассказал, чем занимался дядя Ян, но одно было известно точно – он баснословно богат. Я родился в небедной семье. Фабрика отца приносила хороший доход, но даже мы не могли себе позволить ту роскошь, которой ежедневно пользовался дядя Ян. Его жена Маргарет носила самые дорогие кольца из лучшего золота. Они путешествовали по экзотическим странам. Их дочь Габриэль училась в Оксфорде и приезжала к родителям только летом.
– А где ты ночевал? – спросил дядя.
– В гостинице. В той, что на углу.
– В этом бараке?! – воскликнул дядя с ноткой злости в голосе. – В этом рассаднике чумы и лепры?! Что же ты не пришел ко мне? Даже если тебе будет некомфортно у нас с Маргарет, я сниму для тебя лучший номер в самом достойном отеле столицы.
– Не надо, дядя. Мне и у вас будет хорошо.
– Вот это правильно, вот это по-нашему. Расскажи-ка мне, как у тебя дела с женским полом? Твой отец говорил, что ты терпишь крах на любовном фронте, а это печально. Ты только намекни, есть ли у тебя кто-то на уме, и я дам тебе самые красивые украшения, которые только возможно. Серебро, золото, платина – все что угодно. Мой личный ювелир даже сделает колье с ее инициалами, только дай знать! Если захочешь, то мы пришлем ей тысячу и одну розу из нашего сада! Уж поверь, эти цветы просто прелестны!
– Не надо, дядя. К сожалению, любви пока нет. Но если появится, я обязательно скажу тебе об этом.
– Ладно, ладно. А ты бывал в Швейцарии? Нет? Прелестная страна! А какие там горы! Загляденье! Маргарет говорит, что если я выпью пива и скачусь по местным склонам, то превращусь в снежный ком и вызову лавину! Вот умора! – Мы засмеялись. – Может быть, съездим в ближайшее время? А еще там есть Женевское озеро! Говорят, в нём поймали самого большого окуня в Европе. Рыбалка в тех краях – просто наслаждение! А воздух так чист! Может быть, съездим?
– Я подумаю, дядя.
Мы удалялись все больше от города. Пропали даже маленькие сараи. Осталась только дорога, да и та ухудшалась с каждым километром. А я просто смотрел на горизонт. Мы проезжали мимо полей и маленьких деревушек. В них бурлила жизнь. Трубы задыхались от печного дыма, а около домов кипели деревенские страсти. За чертой города вновь стало прохладно. Ветер проникал в карету, обдавая нас ледяным воздухом. Я поежился, но дядя Ян даже усом не шевельнул. Все так же сидел, вальяжно развалившись.