– Сегодня их еще будет много.
– А что слышно про крышу? Сколько там жертв? – спросил я.
Санитар пожал глазами.
– Не знаю, говорят о нескольких сотнях.
– Сотнях?
– Первое января, торговый центр был забит под завязку родителями с детишками.
Я покачал головой, пораженный услышанным. Мы переложили мужчину в холодильник. Все тело его было покрыто обширными гематомами черного, синего и красного цветов. В волосах я видел крошки стекла и бетона.
– Когда он умер?
– Почти сразу как привезли. Внутреннее кровотечение.
Я кивнул, как бы говоря, что это и так понятно.
– Не расслабляйся. Уверен, это не последний твой клиент на сегодня, – сказал он напоследок и ушел, забрав каталку.
Я сел на стул. В морге всегда стоял резкий запах мертвечины. Так его называли посетители. Сотрудники же морга прекрасно знали, что источает этот запах: смесь разлагающейся крови, мочи и кала. Именно этот аромат приводил в ужас неопытных студентов. Я же, сидя сейчас на стуле и думая об ужасной произошедшей трагедии, его не замечал. Впервые за все время, я не чувствовал ничего, словно нить, соединяющую мое обоняние с мозгом кто-то перерезал ножницами. Зато обострилось другое чувство. Я такого раньше не ощущал никогда. Все мое существо, все органы орали, нет, вопили мне, что я должен прикоснуться к этому мужчине. То, что он видел, то, чем была полна его жизнь, должно было стать доступным мне. Какая-то непреодолимая сила тянула меня к нему.
Я стянул резиновые перчатки и открыл холодильник. Глаза мужчины были закрыты, но я чувствовал, как свозь веки, немного распухшие и отекшие, он смотрит на меня. Впервые в жизни я собирался применить своей дар не для того, чтобы узнать чью-то жизнь, а для того, чтобы помочь кому-то. Именно так оно и было. Я это чувствовал.
– Ты готова?
– Да!
– Уверена?
– Да!
– Тогда поехали, – Александр оттолкнулся руками, и они с дочерью нырнули в темную трубу водяной горки.
– Папа мне страшно! ААААА!
– Не бойся, я с тобой.
Труба сделала резкий вираж, Алина закричала от страха и восторга. Ее отцу же было не до развлечений. Он следил, чтобы девятилетняя дочь не выпала из надувной плюшки.
Еще один вираж. Вода ударила им в лицо. Алина снова завизжала. Еще поворот, затем еще. Темные и светлые участки трубы сменяли друг друга. Эпилептику тут бы точно не понравилось.