Во время одной из таких семейных встреч, я узнал вторую версию происхождения моего имени, и я склонен верить именно в нее.
Вовремя ужина разговор зашел об именах. Я обратил внимание на то, что у моих братьев тоже необычные имена.
– Но не такое странное, как у тебя, – сказал Ян.
– Да, пап, а в честь какой научной работы назвали Эрлика? – спросил Марк.
– Научной работы? – я перевел взгляд на отца.
Он вытер рот салфеткой и посмотрел на жену.
– В нашей семье все это знают, – ответил отец.
– Я не знаю, – сказал я.
– Видимо, потому что твоя мама не давала нам общаться, – он вытер рот салфеткой. – Тебе действительно интересно происхождение твоего имени?
Я кивнул.
– Видишь ли, так получилось, что каждый раз, когда я становился отцом, в моей жизни происходили научные прорывы.
– Например, меня назвали в честь бога войны Марса, – сказал Марк.
– Марс и Марк? Не совсем похоже, – сказал я.
– Когда ты прочитаешь историю происхождения этого имени, то все поймешь, – сказала тетя Лина с улыбкой. – В моей семье ее прочитали все и не по одному разу, – она подмигнула.
– Ну хватит тебе уже меня подкалывать, – сказал отец, но по его лицу было видно, что ему это даже приятно.
– Так что там с Марсом? – спросил я.
– Марк все правильно сказал. Он получил это имя в честь бога войны. Тогда я писал научную работу о связи греческого бога войны Марса и славянской мифологии. Эта работа впоследствии сделала меня кандидатом наук.
– А меня назвали в честь Януса, двуликого бога древних римлян, – сказал Ян.
– Да мы все знаем об этом, Янчик, – сказала тетя Лина.
– Но Эрлик-то не знает.
– Теперь уже точно знает.
– Да, в тот момент я работал над древнеримской мифологией и пытался на ее эволюции показать развитие наших современных монотеистических религий. Центральным божеством в моей работе был именно Янус.
– Тогда в честь кого назвали меня?
– Эрлик, владыка подземного мира в алтайской мифологии.
– Видимо, ты писал по этому поводу какую-то научную работу? – спросил я.
– Да, это была работа, ставшая впоследствии моим выпускным дипломом. Я хотел отдать дань нашим корням.
– Так что все твои дети в том или ином роде несут в себя бремя твоей одержимостью работой, – сказала тетя Лина.
Мой отец в ответ лишь улыбнулся. Я же запомнил этот разговор на всю оставшуюся жизнь.
Вообще я не сторонник того, что имя, данное человеку при рождении, как-то программирует его жизнь. Не программирует, но, безусловно, влияет. Могу сказать за себя. Когда я впервые вижу человека, то с точностью до двух-трех имен могу сказать, как его зовут. Александр не может быть Евгением, а Евгений – Константином. Все-таки какая-то связь между именем и человеком, его внешностью или поведением существует, и эта связь появляется тогда, когда человек его получает.