А дети? Как жалко его детей… Дети вырастут точно такими же, как и он. Может, устроиться работать в школу? Преподавать математику… Если я что-то и понял за мой роман с ней, так это то, что это единственная наука, где есть четкое разделение на черное и белое. И после того как человек проводит достаточно времени, работая с логикой и аксиомами, черным и белым, он начинает видеть, что в мире не существует никакого белого и черного. Все серое. После тысячи решенных теорем у человека появляется этика рассуждения, этика мысли. Споры математиков о философии достигают таких высот, которые недостижимы без упражнений в логике. Математик никогда не может сказать о чем-то в этой жизни наверняка. Что что-то правильно, а что-то нет. Он всегда скажет, что «ему кажется» или «по его опыту» это правильно. Математик всегда открыт к тому, чтобы его переубедили. Доказали обратное. Он всегда допускает, что может ошибаться. А значит, такой человек развивается. А значит, такой человек слушает, что происходит вокруг. Он по-настоящему знает, что ничего не знает. И с ним можно общаться обо всем. А с этим куриным человеком мне не о чем говорить. Потому что он не слышит. Потому что у него на все есть свое мнение.
Я прощаюсь с семьей и выхожу на свежий воздух. Ряд машин. Ряд домов. И в каждом свой американский дядя ложится спать. У каждого по дому и по машине. Он думает о новом доме и о новой машине. У каждого – по купленной жизни. И все будет продолжаться. Вечный сон удовольствия. Вечный сон потребления. Последовательность снов. И надежда лишь на то, что где-то внутри у этих людей есть еще кто-то, кто скажет, что жизнь их пуста. И если вдруг голос этого истинного человека не заглушат наркотиками и алкоголем – может быть, тогда кто-то что-то создаст. А пока я хожу между домами, ощущая свое одиночество. Может, взять автобус и доехать до этого террориста? Хотя нет – завтра я собирался увидеться с Эльзой.
Целый день провел у Эльзы дома. Она все-таки заболела после нашей прогулки. Весь день смотрел на пол в ее квартире. У нее ламинат. Ла-ми-нат. Не могу перестать повторять это слово. Ламинат. Ну и при чем здесь этот ламинат? Ла, ами, на ты, амур, любовь, друг, мы, ты. Ламинат.
Сегодня, резко проснувшись, я побежал к столу, чтобы записать остатки воспоминаний сна. Кажется, в нем, во сне, кроется очень многое, но я пока не могу всего разглядеть.