– Не забуду, – кивнул Иван, окончательно переставая понимать, что происходит, во сне или наяву явился к нему человек с черным венчиком на лбу. – Но как ее зовут, вашу дочь? Где ее искать?
Дмитрий Видов слабо усмехнулся:
– Сама найдется. Ты только не оплошай!
Вдруг кто-то взял Ивана за руку, и юноша проснулся. Вместо Дмитрия Видова перед ним стоял тот самый хирург, который грозился поутру повлечь его на операционный стол связанным. При нем не было никаких веревок, а была только глиняная плошка со свечкой.
– Тебе холодно, что ли? – спросил главный лекарь с изумлением. – Гляжу, кожушок натянул…
– Холодно, – хлопнув глазами, согласился Иван.
– Жар спал, – удивленно покачал головой хирург, трогая его лоб. – Что за чудеса чудесные? А ну дай ногу гляну.
Он помог Ивану сесть и сунул в его руки плошку, а сам осторожно снял с раненой ноги повязки. Долго смотрел на рану, наклонился, понюхал ее, ощупал ногу вокруг – и наконец поднял на Ивана ошалелый взгляд:
– Может, мне кажется? Может, мерещится?
Несколько раз быстро перекрестился, еще раз оглядел рану и спросил:
– Ты именем какого Иоанна крещен?
– Предтечи. Родился в ночь на 25 мая – на обретение главы Крестителя[28].
– Неисповедимы пути Господни, – сказал главный лекарь и перекрестился. – Предтеча Божьим промыслом усекновенную главу обрел, а ты – ногу. Молись за него денно и нощно.
Иван кивнул, но в своих благодарственных молитвах первым вспоминал все-таки святого Дмитрия Солунского, а уж потом – Иоанна Крестителя.
Он пошел на поправку так быстро, будто не гнил заживо добрых (то есть недобрых, конечно!) две недели. Главный лекарь признал, что ошибся, недооценил крепкий организм молодого гусара.
Иван собирался вернуться к своим однополчанам, однако не знал, сохранился ли полк Сумских гусар или его расформировали. Пока наводил справки, настал октябрь, и в первых же его числах пришла весть о том, что армия Наполеона выходит из Москвы. В это же время Иван узнал, что капитан Александр Никитич Сеславин, которого он помнил по отступлению от Витебска как адъютанта командующего 1-й армией генерала Барклая-де-Толли, начал собирать партизанский конный отряд, чтобы бить отступающего француза и с тылу, и с флангов, и в лоб маневренней и жесточе, чем регулярные войска, – собирал он этот отряд из остатков Сумских гусар, которые понесли огромные потери при Бородине. Именно разведка Сеславина сначала донесла о дне, когда Наполеон собирался покинуть Москву, а потом и уточнила путь, по которому отправились французы. Это была Старая Калужская дорога.