Фортепьяно вмиг смолкло; из зала ринулись паны во фраках и дамы в бальных платьях. Кавалеров оказалось только трое: видимо, как раз они и оставили свои цилиндры в прихожей. Дам было в два-три раза больше: наверное, они танцевали с кавалерами поочередно.
Араго подавил ухмылку: веселиться в цивильной одежде можно, ну а спорить о политике следовало исключительно в национальной. Воистину, патриотическое неистовство поляков не имело границ!
И танцоры, и спорщики вынесли из комнат лампы, поэтому просторная площадка озарилась необычайно ярким светом. Все оживленно трещали по-польски.
Араго оглядывался, всматривался в лица, но напрасно. Графини не было и среди танцующих.
Внезапно по лестнице, по которой уже начали спускаться самые горячие охотники до кавы, стремительно взбежала невысокая девушка в скромном темном платье. «Какая прелесть!» – подумал Араго, взглянув на ее лицо. Девушка вскричала, чуть задыхаясь от быстрого бега:
– Господа, могу я видеть ее сиятельство графиню Заславскую?
– Вам зачем к ее сиятельству? – хмуро спросил, проталкиваясь вперед, кряжистый, коротконогий, широкоплечий поляк.
Араго прищурился. Он уже где-то видел этого человека, но где?..
– Вы кто?
– Я модистка из ателье мадам Роше, – объяснила девушка, отчаянно краснея, отчего показалась Араго еще более прелестной. – Привезла платье для ее сиятельства.
– Вот те на! – воскликнула Андзя. – Да ваш еще чаша нажад ждали! Где ж вы шлялишь штолько времени? Я все глажа проглядела!
– У фиакра колесо отвалилось, – прижимая руки к груди, объяснила девушка. – Долго чинили, потом ехали еле-еле… Не изволите ли передать госпоже, что платье готово?
– А где оно? – высунувшись из толпы окаменевших от любопытства дам, подала голос кругленькая светловолосая пани в розовом наряде, похожая то ли на булочку в розовой сахарной пудре, то ли на пышно распустившуюся бургундскую розу.
– Оставила на крыльце, – виновато призналась модистка. – Оно упаковано в большую картонку, я боялась, что в погребе ее сомну, испорчу платье, а оно безумных денег стоит!
– Да уж, наша Стефка не стесняется чистить карманы польских патриотов! – насмешливо бросила дама в розовом.
Прочие гостьи тихонько закудахтали от с трудом сдерживаемого смеха, но веселье мигом прекратилось, когда немолодая особа со скорбным иссохшим лицом возмущенно воскликнула: