Поскольку деду в 75 лет такая поездка была уже не под силу, он написал маминой сестре в Щучин: надо забирать детей… И вновь письмо не потерялось. А Щучин – это маленький городок примерно в 60 км к востоку от Гродно, тоже только что освобождённый. Ещё до войны в этом городке поселилась сестра мамы (моя тётка Мария). С ней жили трое её детей и её мама (моя бабушка Юля).
В товарных поездах и на попутных военных грузовиках тётя Мария добралась до Каунаса и увезла племянниц к себе. А где родители и живы ли они вообще – это нужно было ещё выяснять.
И вновь помогла почта.
Из Свердловска одна сестра написала другой в Щучин, чтобы узнать, как перенесла войну сама, как бабушка Юля, как племянники. А в ответ получила: твои доченьки у меня…
Осенью мои родители смогли приехать в Гродно и сразу же поехали в Щучин. И там, через три года и пять месяцев разлуки, увидели своих девочек… Живых! Подросших, повзрослевших, но таких милых, таких любимых! Легко представить себе, какой же это был праздник, сколько было слёз, сколько радости, нескончаемых воспоминаний и разговоров.
У меня же, и теперь мне стыдно об этом вспоминать, было чувство ревности: до этого я был в доме единственным ребёнком, всегда в центре внимания родителей, а тут вдруг появились две какие-то странные «сёстры»… Но что хотеть: я же был чуть старше трёх лет. До многого мне предстояло ещё дорасти.
В годы войны в некоторых семьях погибли все до одного: и взрослые, и дети. В других семьях погибали либо дети, либо взрослые, либо кто-то из родителей, либо кто-то из детей. И в сравнении с такими семьями история моей семьи не трагична и даже не драматична. Со счастливым концом, можно сказать: все выжили и после войны встретились. Но, видимо, эти годы разлуки были таким тяжким бременем, настолько мои близкие напереживались, что в дальнейшие годы забыть пережитого никто не мог, и всегда, когда заходил разговор о военном времени, мама и сёстры непременно плакали. Очень горько плакали, особенно мама.
И даже я, вспоминая их рассказы и то, как они плакали, всякий раз чувствую, что в горле растёт комок и глаза застилают слёзы…
Ведь не случайно много-много лет после войны первым тостом любого застолья в нашей стране был: «Чтобы не было войны!».