Чтобы избежать следующих потерь, поступила задача первой очереди – подавить немца любой ценой. Для этого были назначены несколько групп наблюдателей из числа разведчиков и наиболее опытных красноармейцев. На них возлагалось ведение непрерывного наблюдения за передним краем обороны противника, с целью выявления лежки[12] снайпера. Естественно линию соприкосновения разделили на участки и сектора. Наблюдателям через определенное время давали отдохнуть, подремать или просто посидеть с закрытыми глазами, а потом они снова выходили на подготовленную замаскированную позицию, чтобы найти, обнаружить и прекратить длинную череду подлых убийств. Это было опасно, потому что противник тоже не спал и буквально через час снял одного из разведчиков, потом еще нескольких.
Но он был полон решимости. Перед тем, как первый раз уйти на позицию, он как обычно прикоснулся губами к волосам и посмотрел на нее именно так. На его лице читалась уверенность и решимость и это было всегда: перед атакой, заданием и даже просто при виде пленных гитлеровцев.
Грамотно построенная система наблюдения дала результат: не могла не дать, потому что, очень большое количество людей очень старалось выполнить поставленную задачу. Одни всячески выманивали противника путем показа манекенов, касок и пилоток на палках, путем демонстрации биноклей и зрительных труб в вытянутых руках. Другие тщательно просматривали каждый сантиметр вражеской территории. Заметили. Один из наблюдателей доложил, что ему показалась вспышка выстрела. Незамедлительно подозрительный участок был тщательно перепахан прицельным артиллерийским огнем. Наблюдение не прекращали еще два дня, пока не поняли, что все прошло удачно – ликвидировали.
– Что ты задумал, вояка мой горемычный? – спросила Зоя Константиновна.
– Завтра собираемся на Красной площади, для заявления протеста властям! – взгляд не прекращал свечения, и она поняла, что он и его друзья не остановятся, – не такие люди.
– Не пущу! У тебя сотрясение, и ты сейчас не боец, поэтому не П-У-Щ-У!
Он подошел, улыбнулся и обнял. Глаза выражали нежность и согласие: «Защитница ты, моя родная!».
Проснулась Зоя Константиновна с устойчивым чувством тревоги. Большие настенные часы с ходиками показывали без четверти шесть. Едва нащупав ногами тапочки, женщина быстро выскочила на кухню в бесполезной надежде увидеть его.