, известного рода гордыня в осуществлении своей исторической судьбы – такова двойственная природа России. Она потребовала особой антропологической породы людей, какая, может быть, по своим исходным природным характеристикам и не соответствовала тем задачам, какие ей пришлось решать в последние два века истории своего народа, в девятнадцатом и двадцатом. Ее сущностное отличие, непохожесть на
все остальное подобного рода, представленное на палитре мирового человеческого своеобразия, лежит в основе ментальных структур, духовных поисков, ужасающих заблуждений и сохраненной все же веры в истинное предназначение человека и человечества.
Стремление русских в решающий для мировой цивилизации XX век найти иную альтернативу развития человечества стоил им громадных жертв и разрушения созданной ими мировой державы – СССР. Куда теперь они, русские, могут двинуться дальше, исходя из еще не распавшейся ментальности, сохраненной веры, теплящейся пока идеальности побуждений, пройдя через опыт (30 с лишним лет – не шутка) пребывания в иной цивилизационной реальности, замешанной на чувстве индивидуализма, стремления к комфорту и потреблению, поклонения «золотому тельцу», – достоверно не известно никому.
[24–25]
К понятию истории как основного кода цивилизации. Символы и прасимволы истории. Субъекты и память истории. Смысл истории в понимании Запада и России. О соборности в русской культуре применительно к пониманию истории. Прямые и скрытые значения и константы в интерпретации истории Западом и Россией.
Та стадиальность в развитии Европы, как бы ни возводить на нее всякую критику, на которую мы частично ссылаемся, имела под собой ясно видимые очертания смены определенных эпох, которые отделялись друг от друга по ряду существенных признаков как материальной, прежде всего, так и художественной, в целом – культурной жизни.
От этого в период раннего Возрождения складывается понимание того, что история, то есть совокупность разнообразных событий – от войн между государствами до религиозной распри, от строительства дворцов и соборов до появления полотен Рафаэля и Микеланджело, от географических открытий до эпидемий чумы, – все это имеет свою внутреннюю линию развития: она, отталкиваясь от прежнего опыта, движется куда-то вперед, к более усложненному будущему.