«А меня? Меня ты оставить не боялся?
Когда пришло письмо с вестью о его смерти, она уже вернулась в Лондон – мама заболела и нужно было присматривать за ней.
Уильяма похоронили где-то там же, под Кьеврешеном, и Анна ни разу не была на его могиле. Через два месяца, ровно в тот день, когда было объявлено о перемирии, она получила его форму: грязную, с остатками засохшей крови и дырками от пуль. Беатрис тогда упала в обморок, Анна же не проронила ни слезинки. Застыла, как жена Лота, и не могла оторвать взгляд от жуткой бесформенной кучи на столе.
Долгими вечерами и ночами она утешала посеревшую от горя миссис Дафф, свою свекровь, отвечала на бесконечные письма и телеграммы с соболезнованиями, принимала посетителей, выслушивая одни и те же ничего не значащие слова. И только в короткие минуты одиночества могла дать волю слезам. Сидела, забившись в угол, обхватив колени, как одинокий испуганный ребенок.
Единственное, что спасало ее от безумия, – работа. Она всегда мечтала писать, сколько себя помнила, а три года назад в ее жизни произошло настоящее чудо – издательство «Хорнер и сыновья» приняло в печать «Пустошь», мистическую историю, написанную в традициях готического романа. Отличительной чертой этой и двух последующих книг стало то, что в финале Анна неизменно развенчивала любые мифы о потустороннем мире и вмешательстве иных сил в жизнь людей – в итоге получались своего рода детективные истории с торжеством разума над предрассудками в конце.
Уильям одобрял и поощрял увлечение жены, вопреки общественному мнению, не видя в этом ничего предосудительного.
Она не бросила это занятие и после его смерти. Работа над третьей по счету книгой помогала отвлечься, не упасть с головой в черную бездну отчаяния, когда казалось, что все уже потеряно. Возможно, ей следовало написать что-то светлое, дать себе самой надежду на лучшее, но Анна не могла. Да и читатели, что знали ее как «призрачного» автора, вряд ли бы оценили фривольный любовный роман.
Затушив сигарету, Анна посмотрела в окно купе. Неужели она и вправду сделала это? Поезд мчал ее в неизвестность, и она могла лишь догадываться о том, что ждет ее впереди.
***
Двумя неделями ранее
Прошло уже несколько месяцев, боль поутихла, и наступили серые, безрадостные дни. Она, как призрак, бродила по дому, ставшему вдруг пустым и холодным, пыталась чем-то занять себя, иногда даже выбиралась на ужины и коктейли, но… какая-то часть ее ушла безвозвратно, и Анна это чувствовала.