С нескрываемым удовольствием граф смотрел на Черубину, на юное лицо с темными, цвета малахита, глазами, грациозную осанку, строгое, изысканного кроя платье и шляпу с дымчатым шарфом. Прикрыв глаза рукою, граф задумчиво произнес:
«…Царицей призрачного трона
меня поставила судьба…
Венчает гордый выгиб лба
червонных кос моих корона…»
Прислуга принесла ещё две фарфоровые чашки для гостей, и граф, желая выказать свою симпатию к прелестной юной особе, сам наполнил чашки.
– Вы наливаете молоко сначала, – подметила Черубина, принимая чашку из рук графа, – неужели не уверены в качестве фарфора? Хорошей чашке горячий чай не повредит, а молоко можно добавить и позже. Я, например, предпочитаю чай вовсе без молока.
– Но это не по-английски, – полушутя, полусерьезно возразил граф, – а я было подумал, что встретил родственную душу.
– О да, я тоже большая поклонница английского стиля, нет ничего лучше английского искусства устраивать жильё и сад.
Эта фраза из уст Чери прозвучала как пароль – граф был очарован девушкой окончательно.
– Чем же я могу служить Вам, господа, чем обязан Вашему визиту?
Николай изложил обстоятельства, побудившие нарушить покой графа, и выразил надежду на полное понимание и великодушное сочувствие его к пострадавшим при этих обстоятельствах.
Граф внимательно выслушал гостя, не выказывая ни удивления, ни огорчения, ни возмущения. Казалось, он размышляет о чем-то совершенно постороннем. Однако всё прояснилось, когда он начал говорить.
– Я многое повидал на своем веку и неплохо знаю природу человека с его помыслами и страстями. Ваш рассказ не стал для меня неожиданностью – я догадался о том, что серьги не принадлежат Алексею, сразу же. Однако и я грешен – едва мои руки коснулись этих великолепных серег, со мной произошло нечто невообразимое – я не смог от них оказаться! Я держал их в ладонях и будто слышал сладчайшую восточную мелодию и видел перед собой пленительную деву, её гибкий стан двигался в такт музыке, очи сияли на прекрасном лице как два черных солнца, улыбка на устах обещала неземное наслаждение… – Граф замолчал, но через минуту встал и твердым голосом сказал:
– Несомненно, серьги должны быть возвращены своему владельцу! Прошу Вас подождать меня здесь.
Черубина и Николай ещё были под впечатлением эмоционального рассказа и не могли поверить услышанному вердикту, как граф появился вновь, держа в руках сокровище. Он вручил серьги Суламифи Николаю, и, раскланявшись, простился с молодыми людьми. Его ждали не менее важные дела. Черубина, растроганная благородством графа, едва сдерживала слезы.