Я вновь лежал на верхней полке и смотрел в потолок. Тюрьма. Именно и за неё я и сбежал с места трагедии. Я испугался попасть в исправительное учреждение, хотя моё место сейчас было именно там. Исправительное учреждение, смешно. Что оно может исправить? Неужели покинув его, человек действительно может сказать – да я осознал степень своей вины и полностью исправился. Получается как в детстве: ты виноват, ты должен исправиться. И ты соглашаешься, говоря, что больше не будешь так делать. Бред. По сути, исправить ситуацию значит повернуть её вспять, вопреки всем земным законам, но это не возможно в принципе. Так о каком тогда исправлении может идти речь? Понести заслуженную ответственность, как сформулировано в уголовном кодексе? Тоже не то. Ответственность перед собой – вот самый тяжкий груз, хотя для многих это пустой звук. А тюрьма – она ничего не может исправить. Должно быть, какое-то альтернативное определение вины, должно быть и наказание, но в некой другой форме, форме служения во имя тех людей, чью жизнь ты разрушил. Или…
Я почувствовал чьё-то прикосновение и повернул голову. Нелли звала меня на перекур. На этот раз я ограничился несколькими короткими затяжками. Моя попутчица без умолку щебетала. Она заведовала городской библиотекой и, как я заметил, была весьма довольна своей работой. А ещё она собиралась усыновить ребёнка из интерната, так как своих детей иметь не могла. За получасовую беседу я вкратце узнал почти все её жизненные аспекты. Меня всегда удивляло, как люди вот так просто, с абсолютно незнакомым человеком могут делиться самым сокровенным. Интересная девушка с нетипичным для провинции именем, у нас по большей степени всё Веры да Нади.
День медленно протекал, попеременно меняя декорации с постельной полки на прокуренный тамбур и обратно. Ближе к обеду мы с моей новой знакомой вновь посетили вагон-ресторан. Чтобы отвлечься от угнетающих мыслей я попросил у Нелли книгу, и получил какой-то фантастический рассказ о вечном противоборстве добра и зла, который вновь вверг меня в круговорот раздумий. Автор утверждал, что человек уже рождается с заложенной программой, и ему заранее предопределено быть добрым или злым, хорошим или плохим. С этой точкой зрения я был определённо не согласен, считая, что каждый сам выбирает каким ему быть, выбирает ежедневно, в процессе всей жизни. Я всецело разделял теорию существования у каждого человека двух начал. Что-то вроде ангела и демона, сидящих на плечах, и пытающихся перетянуть человека на свою сторону. И если быть точным человек не может быть всецело добрым или злым, в нём идёт постоянная борьба, порой незаметная для него же самого. Просто в ком-то более доминирует свет, а некто предпочитает оставаться во власти тьмы, но при определённом стечении обстоятельств эти полюса могут поменяться своими местами, в этом я был уверен. Точно также сейчас менялось моё представление об окружающем мире, и я начинал замечать, что мой образ мышления становится иным. Мой мозг лез в дебри сознания, пытаясь найти ответы на вопросы, смысл которых я ещё совсем недавно не понимал, или настойчиво пытался от них отгородиться, не знаю.